СССР

[Guest 111]

http://nnm.ru/blogs/Dmitry68/aleksey_isaev_neizvestnyy_1941-y/#cut

 

Алексей Исаев: «Неизвестный 1941-й»

 

Печальная дата 22 июня заставляет вспомнить о том, сколько вопросов до сих пор рождает история начала Великой отечественной войны. Почему Кремль игнорировал сообщения разведчиков о подготовке Гитлером нападения на СССР? Как помог советским военачальникам опыт Гражданской войны? Чем в действительности была советская кавалерия в 1940-е годы? Как оценивали сами немцы сопротивление советских войск в июне 1941-го? Глубокая апатия и бездействие Сталина в первую неделю войны — миф или реальность?

 

 

Свой взгляд на эти и другие важные вопросы нашей истории обозревателю Рабкор.ру Михаилу Нейжмакову представил автор книг на военно-историческую тематику (в том числе «Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг», «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой»), соавтор сценариев документальных фильмов о Великой отечественной войне, сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ Алексей Исаев.

 

Алексей Валерьевич, давно принято считать, что советские разведчики задолго до начал войны представили Сталину подробные и обоснованные доказательства подготовки Германии к нападению на СССР. По мнению некоторых публицистов, Москве уже в декабре 1940 года стало известно о «Плане "Барбаросса"». Насколько это соответствует действительности?

 

Это ни в коей мере не соответствует действительности. Информация от разведчиков поступала размытая и неопределенная, в частности возможные сроки германского нападения варьировались в широких пределах и реальная дата 22 июня была названа тогда, когда времени на адекватную реакцию уже не было. В какой-то мере это объяснялось тем, что сами немцы приняли строгие меры по обеспечению скрытности подготовки к «Барбароссе». До определенного момента сосредоточение немецких войск могло быть интерпретировано как «выстраивание оборонительного пехотного заслона на востоке перед высадкой в Англии». Только в последнем, пятом эшелоне переброски войск на границу с СССР были выдвинуты танковые дивизии.

 

Вместе с тем следует отметить, что серьезным недостатком в работе советской разведки была слабая аналитическая работа. Полученные данные транслировались «наверх» в сыром виде, без анализа. Действительно серьезные аналитические записки, в частности записка военного атташе в Берлине В.И.Тупикова, просто терялись в общей массе информации. При этом и Тупиков в апреле 1941г. не называл точной даты вторжения, он написал: «Сроки начала столкновения — возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года».

 

Ни о каких выкраденных из сейфов планов «Барбаросса» на этом фоне не могло быть и речи.

 

Первые месяцы Великой отечественной войны часто ассоциируют с «повальным бегством советских войск». Считается, что советские части не могли всерьез повлиять на продвижение сил «Вермахта». Насколько можно понять, в недавно увидевшей свет Вашей книге «Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг» Вы спорите с этим стереотипом?

 

Действительно, в массовом сознании присутствует миф о многочисленной и хорошо вооруженной Красной армии, которая буквально рассыпалась под ударами немногочисленных немецких танковых соединений. Однако, если мы обратимся к немецким документам, которые писались в реальном июне 1941г. (а не к мемуарам, написанным спустя десятилетия после проигранной войны), то мы увидим такие слова, как «упорное сопротивление», «большие потери противника убитыми», «мало пленных».

 

Вторгшиеся на территорию СССР три группы армий вермахта имели на направлениях главных ударов значительный перевес над противостоящими им соединениями приграничных особых округов. На 22 июня 1941г. в бой могли вступить примерно 40 советских соединений, а атаковали их более 100 немецких дивизий, танковых и пехотных. Результаты такого столкновения нетрудно себе представить.

 

При написании «Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг» мне пришлось много обращаться к немецким источникам, как документам, так и исследованиям. Просто ввиду того, что документов частей и соединений Западного фронта по июню 1941г. сохранилось немного. Даже меня, человека, который не первый год исследует события 1941г., поразили многочисленные эпизоды энергичного и продуманного сопротивления окруженных под Белостоком советских войск.

 

Многие публицисты говорят о «переоценке роли кавалерии» советским военным командованием и даже организованных им «конных атаках с шашками против танков». Насколько это соответствует действительности? Как можно оценить роль кавалерии в этой войне?

 

картинка

 

Кавалерия 1941г. была скорее ездящей на лошадях пехотой, нежели классическими конниками с холодным оружием. Это была своего рода «мотопехота для труднодоступной местности». Езда на лошади требовала хорошей физической подготовки, и поэтому кавалерийские соединения отличались хорошей выучкой и высоким боевым духом. Именно поэтому кавалеристы одними из первых пополнили ряды советской гвардии. К 1945г. все семь имевшихся в Красной армии кавалерийских корпусов имели гвардейское звание.

 

Атаки в конном строю были скорее редким исключением, чем правилом. Они применялись при ударах по деморализованному и отступающему в беспорядке противнику. В частности, один такой документально подтвержденный случай относится к операции «Уран» под Сталинградом в ноябре 1942г. Тогда конники из 8-го кавкорпуса рубили в конном строю бегущих румынских пехотинцев.

 

Желая подчеркнуть некомпетентность советских военачальников в начале Великой Отечественной войны, исследователи часто пишут о том, что те переносили тактику Гражданской войны на конфликт с гитлеровской Германией. Вы в своих работах наоборот подчеркиваете, что опыт Гражданской войны оказался востребован в ходе Великой отечественной. Почему Вы так считаете?

 

Когда говорят о переносе опыта Гражданской войны в СССР в Великую Отечественную часто забывают о том, что он был очень разноплановым. Известными нам по фильмам и популярным книгам конные лавы, бронепоезда и тачанки были лишь одной из страниц той войны. Куда менее известным, но вместе с тем более востребованным опытом был опыт спешного строительства армии. Когда в считанные недели, в лучшем случае месяцы формировались и вооружались новые части и соединений. Опыт этого строительства, на новом витке развития, был востребован в 1941 г. Именно вновь сформированные дивизии и бригады спасли СССР от разгрома. Именно они оказывались на пути немецких танков к Москве и Ленинграду.

 

В большинстве современных художественных фильмов о войне политработник предстает карикатурным персонажем, трусливым человеком и абсолютно лишним лицом на линии фронта. Насколько такой образ близок к действительности?

 

Разумеется, как в среде комиссаров, так и в среде командиров частей, соединений и объединений Красной армии можно было встретить разных людей. Карикатурных персонажей среди них тоже можно было найти. Однако по линии политического руководства также шел поток информации, дублирующий и уточняющей ту, что шла по линии военного командования. То есть командиры и командующие имели возможность сопоставлять сведения по военной и по партийной линии и принимать решения, опираясь на больший объем информации. Более того, иной раз политдонесения оказываются более информативными с точки зрения понимания происходивших событий, чем скупые оперсводки. Практика эта оказалась в ходе войны востребована и даже углублена: Генеральный штаб Красной армии ввел должность офицеров Генштаба в войска, докладывавших о состоянии войск и ведении операций.

 

Кроме того, следует отметить, что не все политработники были гражданскими партийными руководителями без соответствующего образования и опыта. Были среди них такие люди как комиссар И.З.Сусайков, легендарная личность, герой обороны Борисова в июле 1941г. Он по образованию был танкистом и возглавлял Борисовское автотракторное училище не как партийный руководитель, а как специалист. Впоследствии он был членом Военного совета Брянского, Воронежского, Степного и 1-го Украинского фронтов.

 

Нельзя не сказать также о том, что в 1944г. своего рода «комиссары» появились в вермахте. Это были так называемые «офицеры по национал-социалистическому руководству». Этот факт можно интерпретировать как признание противником небесполезности института комиссаров.

 

В качестве примера тактики советского командования, обрекавшего своих солдат на «бессмысленную гибель», обычно приводятся контрудары против наступающих сил «Вермахта» в первые дни войны. Действительно ли такую тактику можно считать бессмысленной?

 

картинка

 

Контрудары всю войну были необходимым элементом обороны. Немцы, чей авторитет как военных профессионалов не вызывает сомнений, практиковали контрудары вплоть до последних месяцев и дней войны. Более того, широко известные успехи вермахта в обороне были достигнуты именно контрударами. Так, именно контрудар Манштейна, проведенный силами танкового корпуса СС в феврале-марте 1943г., привел к потере только что освобожденного Харькова и остановке продвижения Красной армии на запад. В августе 1943г. контрудары в районе Богодухова и Ахтырки позволили немцам восстановить целостность рассыпающегося фронта группы армий «Юг» под Курском во время контрнаступления советских войск. Контрудары подтянутых к Варшаве резервов позволили немцам в августе 1944г. предотвратить освобождение польской столицы и стали прикрытием разгрома варшавского восстания. Другой вопрос, что не всегда был виден немедленный эффект от наносимых контрударов. Однако они вынуждали останавливаться, отвлекать дополнительные силы на защиту флангов. Контрудар под Сольцами в июле 1941г. почти на месяц отложил потерю Новгорода и замедлил бег 4-й танковой группы к Ленинграду. Контрудары под Оратовым и Животовым оттянули окружение 6-й и 12-й армий под Уманью. Удары по немецким частям под Ельней в конце июля 1941г. отложили замыкание кольца окружения вокруг 16-й и 20-й армий под Смоленском. В каждом из этих случаев немцы теряли время, которого в итоге не хватило под Москвой, Ленинградом и Ростовом. Такие примеры можно приводить долго. Если попытаться кратко сформулировать основную идею практики контрударов, то можно сказать так: «Контрудар — это способ использования войск там, где мы сильны, а противник потенциально слаб». Перемещения войск не происходят мгновенно. Поэтому, если танковое соединение в точке «А», далеко не всегда его можно использовать в точке «Б», где противник нанес неожиданный удар (хотя практика «армирования» обороны танками тоже имела место). Однако это танковое соединение можно использовать для удара по флангу нацеленной на точку «Б» группировки противника. Причем фланговый заслон будет очевидно слабее ударной группировки противника.

 

Давно установилось мнение, что советские военачальники абсолютно не считались с потерями своих войск. Такое обвинение современными авторами часто предъявляется, например, маршалу Георгию Жукову. Обоснованно ли такое мнение?

 

Нет, не обосновано. Более того, имеются документы, в которых Г.К.Жуков прямым текстом требует от своих командующих армиями беречь людей. Не подтверждается тезис об особой «кровавости» Жукова и статистикой. Удельные потери объединений, которыми он командовал (т.е. отношение потерь к численности войск, понесших эти потери), оказываются ниже, чем у его соседей в тот же период времени.

 

Если даже предположить, что у советских военачальников не было никакой моральной ответственности за доверенные им жизни людей (что очевидно не так), беречь людей имело смысл из сугубо практических воображений. Если дивизия, армия, фронт понесут большие потери сегодня, то с кем воевать завтра? С кем освобождать новые города и получать ордена, расти по карьерной лестнице. Очевидно, что лучший карьерный рост будет у того, кто успешнее наступает и обороняется и требует меньше пополнений. Пополнения с неба не падают, через Красную армию, НКВД и другие формирования СССР во время войны прошли 34 млн. человек, через вооруженные силы Германии — около 20 млн. человек. Воевать, не считаясь с потерями, при таком соотношении людских потенциалов затруднительно.

 

Исключений тут быть не могло. Никакая близость к вождю не могла заменить успехов на фронте. Высоко поднявшийся до войны Тимошенко, в июне 1941г. он был наркомом обороны, был без особых колебаний смещен Сталиным за ряд неудач в июле 1942г. и закончил войну на второстепенном направлении.

 

Критики Жукова и других полководцев часто подходят к ним с неверными критериями оценки. Жуков мог быть не самым приятным в общении человеком, но он был военным гением. Гении же часто оказываются трудными в повседневном общении людьми. Он мог раздражаться, когда его подчиненные не понимали очевидных для него вещей и не видели очевидных для него решений в бою и операции.

 

Первые месяцы Великой отечественной войны часто ассоциируются с использованием заградотрядов, которые должны были остановить отступление советских войск. Среди стран-участниц Второй мировой войны такую тактику применяли только в СССР?

 

Некие механизмы борьбы с дезертирами имелись у всех воюющих сторон. Недавно я был в городе Зеелов и мне рассказывали, что в апреле 1945г. одна из улочек этого немецкого городка стала «аллеей висельников»: немецкое командование безжалостно расправлялось с дезертирами и проявившими слабость на поле боя. Недобрую славу жестокого командующего, скорого на расправу с дезертирами получил в последние месяцы войны Фельдмаршал Фердинанд Шернер, командующий группой армий «Центр».

 

Также необходимо сказать, что первые заградительные отряды появились под давлением обстоятельств еще в первые дни войны. Тогда они были инициативой снизу. Таковым был, например, заградотряд Западного фронта, которым командовал... интендант Маслов. Да, да, именно интендант из города Толочин. Который по своей инициативе останавливал отступающих и наводил порядок на шоссе Минск-Москва.

 

Приказ №227 июля 1942г. фактически узаконил и упорядочил деятельность заградотрядов.

 

Публицисты иногда связывают наиболее тяжелые поражения советских войск в первые дни войны с апатией Сталина, отстранившегося от принятия стратегических решений. Согласны ли Вы с такой оценкой?

 

Такая легенда действительно имела хождение в перестроечные времена, введена она была в оборот, если я не ошибаюсь, Никитой Сергеевичем Хрущевым. Сейчас, когда опубликован журнал посещений кабинета Сталина в Кремле, можно вполне определенно утверждать, что никакого недельного бегства на дачу и самоустранения от дел не было. В первые дни войны И.В.Сталин напряженно работал, принимая в своем кабинете высших руководителей армии и промышленности. Более того, именно в это время были приняты многие ключевые решения. В частности, об отказе от довоенного мобилизационного плана и формировании новых соединений. Пропуск примерно на сутки имеется после потери Минска. Но это сутки, а не неделя. К тому же в эти сутки Сталин мог не принимать посетителей в Кремле, а сам побывать в Генштабе, например.

[Guest 111]

Зачем Сталин уничтожил «ЛИНИЮ СТАЛИНА»?

 

 

Укрепрайонам (УР) в планах строительства Красной Армии отводилась очень важная роль.

 

Согласно планам они должны были прикрыть важнейшие операционные направления и районы, от удержания которых зависела устойчивость обороны, и явиться опорными рубежами для действия полевых войск как в обороне, так и при переходе к решительному наступлению.

 

В случае прорыва противника на соседних направлениях, УР должны были составить прочную опору для маневра силами и средствами. Согласно этим расчетам при инженерной подготовке вероятных театров военных действий главное внимание уделялось строительству УР.

 

В 1927-37 гг. на линии старой западной государственной границы и в непосредственной оперативной глубине было построено 13 укрепрайонов, образовавших так называемую «Линию Сталина».

 

В предвоенные годы вокруг этих укреплений была развернута большая пропагандистская шумиха. Укрепления старой госграницы назывались несокрушимыми и сравнивались с французской «Линией Мажино». Я помню рассказы отца, деда и многих других ветеранов, которые в первые дни войны были абсолютно уверены в том, что немцев обязательно остановят на линии старой границы. Эта вера в «линию Сталина» была абсолютной и потому когда война легко переместилась дальше вглубь нашей территории, народ испытал шок. Многих бойцов, и простых советских граждан долгое время волновал вопрос: «Почему так легко преодолели немцы несокрушимые укрепления, если Красная армия на протяжении трех месяцев с трудом проламывала «линию Маннергейма», считавшуюся более слабой?»

 

И вот спустя десять лет после войны откуда-то сам собой родился ответ на этот вопрос: разоружили, мол, старую границу, перевезли все на новую, а оборонительные сооружения взорвали. И вздохнули все облегченно, удовлетворенные данным объяснением, как назойливую муху отгоняя от себя вопрос-сомнение: «Зачем было взрывать-то?»

 

Итак, версия, принятая после войны и пересказанная многократно, в том числе и в трудах так называемого «историка» В.Резуна, более известного под псевдонимом Виктора Суворова, основанная на воспоминаниях генерала П.Г.Григоренко (одного из строителей «линии Сталина») с сослуживцами, а также в многочисленных публикациях открытой послевоенной печати. Вот выдержки из «книги жизни» товарища Резуна, который свел воедино все рассказы, прославляющие мощь и оплакивающие судьбу несокрушимых укреплений на старой границе:

 

«Каждый УР — это воинское формирование, равное бригаде по численности личного состава, но по огневой мощи равное корпусу. Каждый УР включал в свой состав командование и штаб, от двух до восьми пулеметно-артиллерийских батальонов, артиллерийский полк, несколько отдельных батарей тяжелой капонирной артиллерии, танковый батальон, роту или батальон связи, инженерно-саперный батальон и другие подразделения. Каждый УР занимал район 100-180 км по фронту и 30-50 км в глубину... Каждый УР мог самостоятельно вести боевые действия длительное время в условиях изоляции.»

 

Основу УР составляли долговременные огневые сооружения (ДОС), или долговременные огневые точки (ДОТ). Один из так называемых «стандартных» ДОТ «линии Сталина» — ДОТ № 112 53-го Ура в районе Могилев-Подольский выглядел по мнению все тех-же авторов следующим образом: «Это было сложное фортификационное подземное сооружение ... В нем находились склады оружия, боеприпасов, продовольствия, санчасть, столовая, водопровод (действующий, кстати, поныне), красный уголок, наблюдательный и командный пункты. Вооружение дота — трехамбразурная пулеметная точка, в которой стояли на стационарных турелях три «Максима» и два орудийных полукапонира с 76-мм пушкой в каждом». «... «Линия Сталина» строилась не у самых границ, но в глубине советской территории.»

«Осенью 1939 года ... все строительные работы на «Линии Сталина» были прекращены... Гарнизоны укрепленных районов на «Линии Сталина» были сначала сокращены, а затем полностью расформированы... И накануне самой войны — весной 1941 года — загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры ... — десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина» (Повторяю — все эти тезисы взяты из «книги жизни» В.Резуна «Ледокол»).

 

Вот так! Долго строили мощнейшую линию обороны, а потом своими руками ее и ликвидировали. Поэтому, мол, немцы как нож сквозь масло прошли до самой Москвы. Это объяснение устраивало всех и в первую очередь — наших «выдающихся» военачальников и «талантливых» военных инженеров и строителей. А сегодня за него цепляются и новые «исследователи», пытаясь предложить свои толкования данного факта.

 

Подобно товарищу Резуну я задался вопросом «зачем было взрывать укрепления?», но в отличие от последнего я не стал искать ответ в воспоминаниях-оправданиях лиц, отвечавших за ее строительство, а потом заниматься научной фантастикой. Просто я попробовал найти ответ на данный вопрос в архивах, доступ в которые, по мнению иных «правдоискателей», перекрыт наглухо. Тем не менее, в архивы меня почему-то пустили и выдали все те документы периода 1936-41 гг., которые имелись по данному вопросу. И вот тут то я с удивлением обнаружил, что неприступность «Линии Сталина» в послевоенное время была, мягко говоря, преувеличена, и никакие укрепления на старой госгранице никто и никогда не уничтожал!

 

Некоторые факты из жизни «Линии Сталина»

 

Уже говорилось, в 1927-37 гг. на линии старой Западной госграницы и в непосредственной оперативной глубине от нее было построено 13 укрепрайонов. Однако их характеристики были намного более слабыми, чем о том ведали мемуаристы строители (генерал Григоренко сотоварищи). Протяженность по фронту каждого УР составляла в среднем 80-90 км, правда были отдельные гиганты, занимавшие до 200 км по фронту, но в глубину ни один не простирался на 50 км, а всего на 1-3, до пяти км. Большинство долговременных сооружений в УР постройки 1931-37 гг. были возведены из несортового бетона, нередко даже без стальной арматуры (и во времена Слалина воровали и приписывали). Из-за традиционного в нашей стране (и особенно — в те годы) долгостроя, некоторые долговременные сооружения к моменту окончания строительства автоматически переходили в разряд «требующих капитального ремонта и реконструкции». Интересно также и то, что разработка и проектирование Укрепрайонов проводилось Главным Военно-Инженерным управлением по картам 1909-1913 гг. и потому в процессе строительства неоднократно возникали эксцессы, когда интересы военных вплотную сталкивались с интересами народного хозяйства и т.д. Например, согласно планам строительства один из ДОТ Тираспольского УР должен был быть возведен прямо посреди оросительного канала, прорытого в 1931 г. и не учтенного в планах и картах ГВИУ.

 

 

Вооружение 90% построенных ДОТ и ДОС должно было составлять один, реже — два пулемета “Максим”. Лишь до 10% огневых точек (точнее — 9,3 %) имели орудийные полукапониры конструкции генерала Дурляхова обр. 1904 г. для 76-мм пушек обр. 1900 и 1902 гг., но пушек к 1 января 1939 г. было установлено лишь треть от потребного количества и те были изьяты со складов длительного хранения и были большей частью некомплектны.

 

В 1938-39 гг. службами Наркомата обороны и Наркомата Внутренних дел была проведена широкая инспекция укреплений старой госграницы, показавшая их практическую небоеспособность. Вот выдержки из некоторых протоколов упомянутой инспекции:

_________________________________________

«НКО тов. Ворошилову

 

5 января 1939 г.

 

... По сообщению Особого отдела БВО строительство Слуцкого УР идет весьма неудовлетворительно... Из 91 объекта, намеченного к строительству по плану 1938 г. построено только 13... Работа была развернута со значительным опозданием, так как чертежи и планы объектов были высланы из Инженерного управления с опозданием в несколько месяцев...

 

Л.Берия»

________________________________________

« НКО тов, Ворошилову

 

17 января 1939 г.

 

По сообщению НКВД Украины, строительство УР КОВО находится в явно неудовлетворительном состянии. Утвержденный НКО план строительства на 1938 г. не выполнен, также как и планы предыдущих лет... Из 284 намеченных по плану сооружений на 2 декабря было забетонировано 86... 60 сооружений, в том числе 30 ДОТ и 30 командно-наблюдательных пунктов из-за отсутствия чертежей, не представленных отделением инженерных войск КОВО, со строительства совершенно сняты... Присланные Инженерным управлением чертежи внутреннего оборудования сооружений имеют целый ряд серьезных недостатков, вследствие которых нарушается не только нормальная работа в них, но и пользование ими...

 

В строящемся Шепетовском УР совершенно выпали из плана строительства узлы 7, 8 и 9, в результате чего между Шепетовским и Староконстантиновским УР образовались неперекрытые ворота более 60 км...

 

В Новоград-Волынском УР в плане строительства не оказалось 19-го сооружения, утвержденного Генеральным штабом РККА... Отсутствуют чертежи внутреннего оборудования многих объектов... Запланированные материалы не соотвествуют потребностям строительства...

 

Практика бетонирования сооружений на ряде объектов проводится вопреки существующим инструкциям НКО...

 

В Каменец-Подольском УР при бетонировании сооружений (в частности № 53) бетон возле амбразур утамбован не был, в результате чего послке бетонирования пришлось дополнительно заливать образовавшиеся пустые места, чем значительно снижена прочность сооружений...

 

В Остропольском УР бетонные стены оказались на 15 см тоньше установленного значения... Особенно много дефектов отмечено в строительстве Остропольского и Каменец-Подольского УР...

 

Л.Берия»

_________________________________________

«НКО СССР тов. Ворошилову

 

13 февраля 1939 г.

 

Несмотря на долгое строительство и дооборудование Псковского и Островского УР, они не могут считаться в настоящее время боевспособными. Из-за неправильно спроектированного и построенного внутреннего оборудования большинства ДОТ они не могут быть заняты войсками... до половины сооружений на 20-40 см заполнены водой, появившейся из-за неправильной оценки глубины грунтовых вод. В то же время водопровод не работает... Электрооборудование укрепрайонов отсутствует... В жилых помещениях УР высокая влажность и спертый воздух...

 

Центры снабжения УР не построены... Продовольственные склады отсутствуют...

 

Из-за неграмотного планирования УР их огневые сооружения не могут вести огонь на дальность более 50-100 м, так местность имеет бугры, овраги и невырубленные леса. ДОС № 3, установлен на склоне оврага и не может быть замаскирован из-за постоянных оползней, а имеющийся в нем орудийный полукапонир бесполезен, так как располагается ниже уровня окружающей местности... Для расширения секторов обстрела необходимо снять около 120 000 кубометров земли, а также вырубить до 300 га леса и кустарника...

 

Амбразуры ДОТ расчитаны на применение пулеметов «Максим», но оборудованы станками неизвестной конструкции, ... предназанченными скорее всего для пулемета Гочкиса давно снятого с вооружения. Орудийные полукапониры не оборудованы броневыми заслонками и служат источником проникновения в ДОТ талых вод и осадков...

 

Артиллерийское вооружение УР состоит из 6 устаревших полевых орудий 1877 года, к которым нет снарядов...

 

Охрана территории УР не ведется. В ходе работы комиссия неоднократно встречала местных жителей, проходящих в непосредственной близости от огневых сооружений для сокращения пути между поселками...

 

Л.Берия»

_________________________________________

«В ЦК КП(б) Украины

 

О состоянии КиУР

 

11 января 1939 г.

 

... Киевский укрепрайон на сегодня представляет только лишь скелет предместной позиции, состоящей в основном из пулеметных сооружений ... и совершенно не обеспечен положенным оборудованием.

 

Из 257 сооружений, имеющихся в районе, только 5 готовы к боевому действию... Левый и правый фланги не защищены и имеют свободный проход для противника (левый — 4 км, правый — 7км).

 

В центре зоны УР ... образован мешок (разрыв в 7 км), через который открыт свободный проход противнику непосредственно к Киеву.

 

Передний край долговременной полосы удален от центра Киева лишь на 15 км, что дает возможность обстрела противником Киева, не вторгаясь в укрепрайон...

 

Из 257 сооружений у 175 отсутствует нужный горизонт обстрела из-за рельефа местности (бугры, горы, крупный лес и кустарник).

 

Планировочные работы по УР, несмотря на указания правительства, оттягиваются выполнением на военное время, тогда как эти работы необходимо проводить немедленно. Только по 3-му участку необходимо для планировочных работ снять более 15 000 кубометров земли, а это не менее 4-х месяцев работы... Всего же ... по укрепрайону необходимо снять не менее 300 000 кубометров земли и вырубить до 500 га леса и густарника.

 

... 140 огневых сооружений оборудованы пулеметными заслонками обр. 1930 г., которые при стрельбе закрываются автоматически и способствуют поражению бойцов из своих же пулеметов рикошетированными пулями.

 

О небоеспособности КиУР и непринятии мер комендантом КИУР Особый отдел КОВО неоднократно информировал командование КОВО, но, несмотря на это, до сего времени ничего не предпринято...

 

Зам. Народного комиссара Внутренних дел УССР

 

Б.Кобулов»

_________________________________________

В ЦК КП(б) Украины

 

О состоянии Могилев-Ямпольского Укрепленного района

 

... На территории Могилев-Ямпольского укрепленного района имеется 297 огневых сооружений, из коих 279 ДОТов и 18 артиллерийских полукапониров...

 

Материальная часть огневых сооружений находится в неудовлетворитеольном состоянии.

 

На территории 2-го сектора обороны имеется 9 огневых артиллерийских полукапониров. Из них 3 сооружения — «Скала», «Партизан» и «Мюд» не имеют фильтровентилляционного оборудования...

 

В связи с происходящим переоборудованием огневых сооружений, артиллерийских полукапониров на территории УР в казематах царят хаос и беспорядок...

 

Электропроводка во многих ОПК перепутана и совершенно не обеспечивает их электроосвещение...

 

Полукапонирная артиллерия в огневых сооружениях находится в неудовлетворительном состоянии.

 

Все пушки собраны из некомплектных деталей разных пушек. Формуляров на пушки не имеется.

 

Пушки, находящиеся в сооружениях 1932 г., только в 1937 г. подверглись разборке и чистке, вследствие чего вся матчасть пушек внутри имеет следы ржавчины.

 

Пружины накатников пушек большей частью собраны неправильно (вместо левой поставлена головная правая пружина), что при стрельбе приводило к самоотвинчиванию головки цилиндра компрессора и ствол пушки после нескольких выстрелов мог сойти с установки.

 

В двух пушках вместо веретенного масла была налита олифа, забивающая отверстие маслопровода, что могло привести к разрыву цилиндра компрессора...

 

УР до сих пор не укомплектован ... средним комсоставом.

 

Комсостав, приписанный из отдаленных мест и городов (Саратова, Москвы, Ленинграда), сможет прибыть в УР лишь через 5-6 дней, после объявления мобилизации...

 

При существующих штатах рядового состава пульбаты не смогут выполнить возложенных на них задач, так как в роте по штату имеется 21 пулеметчик, а рота должна обслуживать 50 сооружений...

 

Кадрами артиллеристов пульбаты совершенно не обеспечены... При наличии артиллерии пульбаты по штатам совершенно не имеют артиллерийских мастеров, которые могли бы вести технический надзор за капонирной артиллерией...

 

Зам. Наркома внутренних дел УССР

 

Кобулов»

Tаких докладных записок и протоколов было составлено в конце 1938 — начале 1939 гг. великое множество. Не только НКВД, но также представители пехотных и артиллерийских частей РККА, которые должны были составлять основу гарнизонов УР, считали эти сооружения непригодными для ведения каких угодно боев (и особенно — наступательного). Поэтому вскоре Генштабом РККА и Военно-Инженерным Управлением был разработан комплекс мер по ликвидации отмеченных недостатков и довооружения укреплений на старой государственной границе.

 

Во-первых, для ликвидации разрывов в структуре обороны было решено построить дополнительно 8 укрепрайонов, структура которых была лучше приспособлена к местности, чем прежние. Удельный вес артиллерийских капониров в них составлял уже 22-30%, да и орудия в них планировалось установить более современные — Л-17. Но для оснащения капониров орудий не нашлось, так как Кировский завод программу выпуска орудий Л-17 сорвал. Во-вторых, предписывалось срочно сформировать новые штабы УР и дополнительные пулеметно-артиллерийские части, которые должны были составить костяк их гарнизонов.

 

Повторная инспекция УР старой границы проводилась в апреле-мае 1941 г. представителями Генерального штаба, Наркомата обороны и ЦК ВКП(б). Она в частности выявила следующее:

«1. Намеченные мероприятия по достройке и модернизации укреплений старой госграницы в настоящее время не проведены вследствие необходимости завершения к 1 июля 1941 г. строительных работ на укреплениях новой госграницы, но будут продолжены после указанного срока...

 

2. Кадрами гарнизоны УР в настоящее время не обеспечены. Средняя численность гарнизона составляет в настоящее время не более 30% от штатной (реально — 13-20%) и не может быть увеличена ввиду отсутствия жилья и тылового обеспечения... Штатная численность пульбатов также не соответствует задачам обороны укреплений, так как может частично прикрыть не более 60% огневых сооружений.

 

3. Несмотря на то, что для усиления вооружения УР в 1938-40 гг. в их распоряжение было передано большое количество артиллерийских средств, большая часть их составляет устаревшие легкие полевые орудия обр. 1877-1895 гг. без специальных станков и боеприпасов. Из сравнительно современных артиллерийских средств гарнизонам УР переданы лишь 26 76-мм орудий обр. 1902 г. и 8 76-мм полевых орудий обр. 1902/30 г. Из 200 заказанных капонирных пушек Л-17 не получено совершенно...

 

Установленные капонирные орудия укомплектованы неполностью... Состояние механизмов таково, что ... вести из них огонь нельзя, а часто и опасно для расчета. Формуляров эти орудия не имеют... Комплекты ЗИП утрачены... Должный уход за орудиями отсутствует...

 

4. Стрелковое вооружение ДОТ наполовину составляют пулеметы устаревшей конструкции и иностранных марок, к которым часто отсутствуют боеприпасы.

 

5. Танковые батальоны и танковые роты поддержки УР существуют только в отчетах, так как имеют устаревшую матчасть выпуска 1929-33 гг. с полностью выработанным ресурсом, не меют пулеметного вооружения и могут ограниченно использоваться только в качестве неподвижных огневых точек. Горючего для танковых рот поддержки нигде нет.

 

6. Несмотря на неоднократные указания о необходимости сооружения скрывающихся орудийных и пулеметных башенных установок... для чего в распоряжение инженерного управления было передано более 300 танков Т-18 и Т-26, ни одной установки в настоящее время в наличии нет, а танковые башни установлены на закопанные в землю танковые корпуса, иногда дополнительно небрежно забетонированные. Системы жизнеобеспечения в таких бронебашенных установках отсутствуют...»

 

Новый список недоделок был практически идентичным сделанному в начале 1939 г. и опять в очередной раз Наркомат Обороны сделал правильные выводы. 25 мая 1941 г. вышло очередное юбилейное постановление правительства (с 1932 г. по счету десятое!) о мерах по усилению укреплений на старой и новой госграницах. По старой границе срок исполнения мероприятий был установлен 1 октября 1941 г., но до начала войны ничего сделано не было — все силы были брошены на завершение строительства новых УР на «линии Молотова».

 

Последний из найденных документов по усилению вооружения укреплений старой госграницы датируется 11 июня 1941 г. Согласно документа в распоряжение Летичевского УР со складов НЗ Артуправления было отгружено: пулеметов «Максим» на станке Соколова — 4 шт; пулеметов «Виккерса» на треноге — 2 шт; тяжелых пулеметов Кольта — 6 шт; 37-мм батальонных орудий Розенберга на железном лафете — 4 шт, 45-мм танковых орудий обр. 1932 г. без башен — 13 шт; осколочных артиллерийских выстрелов калибра 45-мм — 320; шрапнельных артиллерийских выстрелов калибра 76,2-мм — 800; 7,62-мм винтовочных патронов — 27 000. Как видно, практика использования УР Красной Армией, как складов устаревшего барахла, ничем не отличалась от практики аналогичного использования крепостей Российской армией в начале века и блоее современных УР — в конце. И никакие постановления правительства не могли изменить этой ситуации.

 

Так что укрепления старой госграницы до самого начала войны ждали своего часа, чтобы в очередной раз подвергнуться модернизации. Об этом, кстати свидетельствует и Г.К.Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях»:

«УРы на старой государственной границе не были ликвидированы и разоружены, как об этом говорится в некоторых мемуарах и исторических разработках. Они были сохранены на всех важнейших участках и направлениях, и имелось в виду дополнительно их усилить. Но ход боевых действий в начале войны не позволил полностью осуществить задуманные меры и должным образом использовать старые укрепрайоны...»

 

Жуков осторожен в своих словах — Уры были сохранены и не были использованы только вследствие непредвиденного «хода боевых действий».

 

Есть еще одно интересное свидетельство, сделанное на этот раз одним из врагов. 17 июля 1941 г. в штабе 20-й армии был допрошен немецкий сапер лейтенант Бем, взятый в плен в ходе боев под Оршей. Допрос пленного длился более часа и нет нужды приводить его стенограмму полностью. Но в ходе других полезных (и не очень) сведений он рассказал кое-что и об укреплениях нашей старой госграницы.

 

«... Наша рота имела задачу блокировать бетонные укрепления на линии старой границы Советской России и их подрыв... Мы имели очень хорошую подготовку и готовились действовать в составе подвижных групп с танковыми войсками... Но мы не смогли выполнить свою задачу, так как вместо мощных линий укреплений, которые мы ожидали встретить... мы находили только разрозненные заброшенные бетонные сооружения, в некоторых местах недостроенные... Те огневые точки, которые встречали нас пулеметным огнем, мы легко обходили, используя неровности местности... Мы долго не могли поверить, что это та самая неприступная «линия старой границы ...»

 

 

Впрочем, даже при наличии больших недостатков в огневых сооружениях УР, их планировании и оснащении, будучи занятые полевыми войсками, они иногда оказывали немецким войскам некоторое сопротивление. Так именно Карельский УР (один из представителей самой ранней постройки), занятый войсками 23-й армии сдержал наступление финских войск и преградил им путь в Ленинград. Именно Карельский УР являлся ядром обороны Ленинграда с севера до 1944 г.

 

Две недели продержался Кингисепский УР, занятый частями 41-й и 191-й стрелковых дивизий, но укрепления не выдержали бомбардировок и оказались бесполезными против танков.

 

Чуть больше 10 дней вели бои Остропольский и Летичевский УР, хотя в данном случае помимо пехотного заполнения 8 и 13 ск, а также 173 сд они были усилены артиллерийской бригадой и некоторыми подразделениями 24-го мехкорпуса. Эти районе могли держаться и дольше, но оказались в окружении и были оставлены.

 

Оказал сопротивление румынам и Могилев-Ямпольский УР, сооружения которого были заняты 130-й сд. Однако поскольку в расположении УРа изначально не были предусмотрены никакие запасы боеприпасов и продовольствия, а также ввиду угрозы обхода его с флангов, укрепрайон был оставлен войсками, причем к моменту оставления ряд укреплений уже были приведены к молчанию.

 

Таким образом, байка о якобы построенной в 1928-1939 гг. в СССР несокрушимой «Линии Сталина», которая затем по глупому (или, напротив, сверхумному) распоряжению «вождя всех народов» перед самой войной была взорвана, что, дескать, послужило одной из причин быстрого отступления РККА, надумана от начала и до конца. И авторами этой байки (появившейся, кстати, после 1955 г. с высочайшего благословления Н.Хрущева), являются многие из тех, кто строил эту линию. А охотно поддержали авторов те, кто проявил свое «стратегическое искусство» летом 1941 г.

Михаил Свирин

[Guest 111]

Финны во второй мировой. Источник неизвестен.

 

"Согласно пожеланиям немецкого Генерального штаба, финская армия 10 июля 1941 года начала стратегическое наступление, крупнейшее по финским масштабам — силами Карельской армии в направлении на Свирь. Предложенное немцами направление всецело отвечало финским военным интересам. Накануне вторжения в финские подразделения поступил приказ главнокомандующего маршала Маннергейма, в котором в частности говорилось:

“Во время освободительной войны 1918 года я сказал карелам Финляндии и Востока, что не вложу меч в ножны, пока Финляндия и Восточная Карелия не будут свободны. Я поклялся в этом именем крестьянской армии, полностью доверяя самоотверженности наших мужчин и самопожертвованию женщин.

Двадцать три года Северная Карелия и Олония ожидали исполнения этого обещания, полтора года после героической Зимней войны финляндская Карелия, опустошенная, ожидала восхода зари...

Солдаты! Эта земная твердь, на которую вы ступите, орошена кровью и страданиями родственных народов, это святая земля. Я верю, что наша победа освободит Карелию, ваши действия принесут Финляндии большое счастливое будущее”.

Приказ Маннергейма в тот же день был передан немецким войскам. В нем подчеркивалось единство цели финнов и немцев.

“В этот исторический для мира момент немецкие и финские солдаты — как и в освободительную войну 1918 года — грудью стоят против большевизма и Советского Союза. Борьба немецких братьев по оружию рядом с нашими солдатами-освободителями на Севере еще больше укрепит давнее и прочное боевое братство, поможет уничтожить угрозу большевизма и гарантирует светлое будущее...”

Еще до начала вторжения Маннергейм издал приказ, на основании которого русское население следовало заключить в концлагеря. Приказ этот был в духе времени и издан еще раньше приказа “Меч в ножны”. В документах о правилах и способах ведения войны не упоминается о концентрационных лагерях, но в параграфе 46 говорится, что необходимо уважать честь семьи и ее права. Действия финнов далеко не всегда соответствовали международным правилам. Однако все было покрыто мраком неведения, как это часто бывает на оккупированных территориях.

…Профессор Вели Мерикоски, стараясь оправдать действия финских военных, написал после войны, что примерно 6000 человек русских вывезли с прежнего места жительства и поселили в других деревнях, примерно 15000 поместили в отдельные лагеря для перемещенных лиц, остальная часть населения осталась жить в своих домах.

Дело обстояло совсем не так. Термин “лагеря для перемещенных лиц” появился только поздней осенью 1943 года. Он вошел в употребление для придания видимости гуманности, цивилизованности оккупационной политики, и только после того, как решительно ухудшилось военное положение. Если переселение в деревни было относительно мягкой мерой наказания, то лагеря для перемещенных лиц по условиям содержания в них людей были такими же, как и концентрационные лагеря.

С выходом финских войск в начале сентября 1941 года к Свири, оттуда в четыре концлагеря эвакуировали примерно 3400 русских. С верховьев Свири ожидалось прибытие еще примерно 6000 русских, для которых приготовили концлагерь в южной части Петрозаводска.

В организованных финнами концлагерях на ноябрь 1941 года было 11166 человек. Они постоянно пополнялись, к концу 1941 года в концлагерях было уже 20005 русских или прочих, неродственных финнам, более или менее, здоровых людей. На начало 1943 года в концлагерях было 15420 “ненационалов”. Больше всего людей в концлагерях было в марте 1942 года — 23984, в подавляющем большинстве — русских.

В 1942 году численность в концлагерях заметно уменьшилась из-за большой смертности, кроме того, часть освободили или отправили в трудовые лагеря. Численность заключенных в концлагерях доходила до 27 процентов от всего населения, находящегося в оккупации. С точки зрения международной практики, это большой процент.

После ухудшения стратегического положения Германии в июле 1943 года в битве под Курском комендант военного управления Восточной Карелии решил переименовать заслуживающие дурную славу концлагеря в лагеря для перемещенных лиц.

С его подачи Главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм одобрил сделанное предложение, и с 12 ноября 1943 года концлагеря были переименованы. Так появились Петрозаводский, Святозерский и Алавойненский лагеря для перемещенных лиц. Концлагерями остались известные Кол-васозерский и Киндасовский дисциплинарные лагеря.

Переименование лагерей не повлекло за собой никаких улучшений. Сделано это было для отвода глаз, а не для улучшения условий заключенных. И даже, как уже говорилось ранее, наказания заключенных следующей весной еще более ужесточились".

[Guest 111]

Военный парад под прицелом врага

 

 

7 ноября 1941 года по Красной площади прошли 24,5 тысячи советских бойцов, чью поступь услышал весь мир

 

 

На 7 ноября 1941 года Гитлер назначил парад своих войск в поверженной Москве. Фашистским солдатам и офицерам уже выдали парадную форму, в которой они готовились маршировать по Красной площади. И вроде бы для этого не было никаких серьезных препятствий. В 50 километрах от столицы уже громыхала тысячами танков и самоходных орудий двухмиллионная группировка фашистских армий «Центр», в тылу которой лежала поверженная Европа. Между Кремлем и этой бронированной, вымуштрованной, великолепно вооруженной и не знающей поражений армадой стояли наспех сколоченные из окруженцев и народных ополченцев куцые дивизии, ожидающие сибирских подкреплений. В обескровленной обороне порой зияли такие бреши, что в них могли свободно втянуться крупные мобильные вражеские соединения. Москву спасла величайшая, непоколебимая сила духа ее защитников, представлявших весь советский народ от азербайджанцев до якутов. Зримым проявлением этой нематериальной силы стал военный парад советских войск на Красной площади 7 ноября 1941 года в 8 часов утра. Это был самый короткий парад в истории наших Вооруженных сил – он длился всего 25 минут вместе с речью Сталина. Но по силе своего воздействия на моральный дух советских войск, общества, да и человечества вообще, ему нет равных.

 

Столица на осадном положении

 

 

— Решение о проведении парада не было однозначным. Военная обстановка вокруг Москвы сложилась зловещая, — рассказал мне ведущий научный сотрудник Института военной истории полковник в отставке Борис Невзоров. — Московская битва втянула в свою орбиту на 2,3 миллиона человек больше, чем весь советско-германский фронт в приграничных сражениях июня 1941 года. На полях Подмосковья с обеих сторон солдат и офицеров сражалось на 3,4 миллиона больше, чем в будущей Сталинградской битве, на 3 миллиона больше, чем на Курской дуге и на 3,5 миллиона больше, чем в Берлинской операции. Из сравнения этих цифр с цифрами операций, проведенных союзниками, видно: ни одна из них по этому показателю не может сравниться с битвой за нашу столицу. Так, в сражении под Эль-Аламейном, которое, по мнению западных историков, положило начало коренному перелому во Второй мировой войне, живой силы участвовало в 23 раза меньше, чем под Москвой. На всем западноевропейском фронте к концу войны общее количество германских и союзных (американских, английских, канадских, французских, польских, датских и др.) войск было на 100 тысяч человек меньше, чем действовало в одной Московской битве. Наконец, в самых крупнейших операциях Первой мировой войны участвовало солдат и офицеров в 3,5 раза меньше, чем в сражениях за советскую столицу. Эти сравнительные данные показывают, что не только в Великой Отечественной, но и во Второй и Первой мировых войнах, в войнах XX века вообще не было более крупного сражения, чем Московская битва.

 

Обстановка была настолько опасной, что в середине октября часть правительственных учреждений и дипломатический корпус были эвакуированы в Куйбышев. С 20 октября столица переведена на осадное положение. Москва готовилась к уличным боям. Не прекращались налеты и бомбардировки. Казалось, силы были на пределе. Поползли слухи, что Сталин покинул столицу. Это очень сильно деморализовало тыл и фронт. Нужно было показать, что все нормально, ситуация под контролем. Наилучшим способом было бы проведение традиционного парада.

 

В свое время мне довелось беседовать на эту тему с генерал-лейтенантом авиации Николаем Сбытовым, тогдашним командующим ВВС Московской зоны ПВО. Вот что он рассказал:

 

 

— 28 октября Сталин вызвал в Кремль командующего войсками Московского военного округа генерала Артемьева, командующего ВВС генерала Жигарева, командующего Московской зоной ПВО генерала Громадина и меня. Нам даже в голову не пришло, что причиной вызова могут быть предпраздничные хлопоты Верховного главнокомандующего. «Скоро годовщина Октябрьской революции, — сказал Сталин, — парад в Москве будем проводить?» Вопрос был настолько неожиданным для всех, что никто не мог ничего ответить. Военный парад в Москве проводился каждый год, но в 41-м году обстановка была настолько исключительной, что никто и не думал о нем. Какой парад, когда уже минируются мосты через канал Москва — Волга, минируются заводы, например, "Красный Октябрь" и ТМЗ. Сталину пришлось трижды повторить свой вопрос уже рассерженным голосом. Только тогда мы все откликнулись и заговорили разом: «Да, конечно, это поднимет дух войск и тыла!»

 

Записка Жукова

 

Но одно дело принять решение, другое – провести его в жизнь в смертельно опасной обстановке. Сорвать мероприятие мог авиационный налет фашистской авиации, что было тогда каждодневной реальностью. Более того, находящееся на трибуне правительство — лакомая и легкая мишень для противника. Значит, парад нужно проводить в темное время суток. Сталин в этой связи задумал небольшую военную хитрость. Назначил парад на 10 утра, а в последний момент перенес на 8, когда в столице еще темно. Правда, это привело к некоторым накладкам, но противник был сбит с толку.

 

Другой серьезной опасностью могло бы стать мощное наступление фашистов именно в дни праздника.

 

- Сталин дважды обсуждал этот вопрос с Жуковым, — рассказал мне руководитель Института военной истории полковник Иван Басик. – В конце октября вызвал его с фронта и спросил: «Мы хотим провести в Москве торжественное заседание по случаю годовщины Октября и парад войск. Как вы думаете, обстановка на фронте позволит сделать это?» Жуков доложил: «В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес существенные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов».

 

Вернувшись на командный пункт, Жуков еще и еще раз проанализировал возможности противника для наступления. Разведчики взяли по его указанию «языка». Это был офицер, одетый в парадную форму поверх обычной амуниции. Из допроса выяснилось, что немцам не подвезли теплую одежду, они мерзнут, деморализованы, командиры приказали облачаться в парадные мундиры, присланные из тыла для парада на Красной площади.

 

Жуков из-за обстановки не мог покинуть свой пост на фронте, поэтому послал Сталину записку, написанную на клочке штабной канцелярской бумаги химическим карандашом: «Немцы деморализованы. Их наступление в ближайшее время невозможно. Жуков».

 

Только после этого Сталин принял окончательное решение на проведение парада.

 

«На вас смотрит весь мир»

 

 

6 ноября на станции метро «Маяковская» прошло торжественное заседание Моссовета, посвященное годовщине Октября. Жуков на нем присутствовал, а вот на трибуне Мавзолея во время парада его не было. Он находился на командном пункте в готовности немедленно принять все необходимые меры, если гитлеровцы попытаются прорваться к Кремлю. Ведь трансляция, как сейчас говорят, в режиме он-лайн, шла на весь мир. Поэтому фашисты могли одним молниеносным ударом танковой группы прорваться к центру Москвы.

 

На параде Сталин произнес речь, в которой он призвал народ не просто выжить, отстоять Москву, а нацеливал советских людей на более высокие задачи: "На вас смотрит весь мир. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!" В этих словах — поразительная вера в народ, в его непобедимость, в его особую миссию спасителя не только родного очага, но и всей цивилизации.

 

На параде впервые после 1917 года прозвучало воззвание к русскому патриотизму, к русскому сердцу: «Да пусть осенит вас бессмертный подвиг Александра Невского и Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова!»

 

Непосредственно парадом командовал командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, а принимал его Маршал Советского Союза Семен Буденный. Торжественный марш открыли курсанты минометного училища и училища имени Верховного Совета, за ними проследовали стрелки 322-й Ивановской и 2-й Московской дивизий, дивизия имени Дзержинского, полк бригады особого назначения. Далее все шло более или менее обычным порядком: кавалерия, артиллерия, танки.

 

Два дубля: танковый и звуковой

 

С прохождения танков начались накладки, связанные с переносом на два часа парада. Две «тридцатьчетверки», которыю замыкали колонну танков, пройдя мимо Мавзолея, вдруг развернулись и на большой скорости проследовали в обратную сторону. Сталин спросил начальника охраны: в чем дело? После разбирательства выяснилось, что танки прибыли по тревоге прямо с передовой. В ходе спешного инструктажа экипажам объяснили, что во время парада может случиться прорыв противника, нужно быть готовыми сходу вступить в бой. Замыкали колонну танков три «тридцатьчетверки». Но брусчатка перед въездом на Красную площадь была так засыпана снегом, что гусеницы буксовали на подъем. Один танк застрял и передал по рации: «У меня полный стоп». Подумав, что это SOS, два других танка вернулись ему на подмогу.

 

 

Другая накладка связана с прессой. Операторов забыли предупредить о переносе начала парада. Хорошо, что по инструкции их ассистенты должны приезжать на два часа раньше мероприятия для подготовки аппаратуры. Ассистенты начали снимать, не успев наладить аудиозапись. Когда к 10 утра появились операторы, площадь и Мавзолей опустели. Через некоторое время к ним подошел генерал НКВД Кузьмичев и сказал: «Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не записана, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада. Но нужно исправить оплошность».

 

 

Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда режиссер Леонид Варламов, операторы Марк Трояновский и Иван Беляков предложили построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого. Кадры парада и вмонтированная речь Сталина вошли в документальный фильм Леонида Варламова и Ильи Копалина "Разгром немецко-фашистских войск под Москвой", который получил «Оскара» в 1942 году, но главное – имел огромное значение для поднятия высокого духа сопротивления и нацеленности на Победу у советского народа.

 

Крестный ход

 

У этого великого парада была и другая, далеко не всем известная духовная сторона. Накануне иерархи Русской православной церкви ходатайствовали перед Сталиным разрешить им провести крестный ход с Казанской иконой Божией Матери, которая не раз спасала Русь от иноземных захватчиков. И вождь впервые пренебрег атеистическими принципами советской власти. В Богоявленском соборе осажденной столицы отслужили молебен, после которого состоялся крестный ход с выносом Казанской иконы. В то время, когда на Красной площади Сталин говорил речь перед участниками парада, к верующим обратился митрополит Сергий с и поныне актуальными словами: "Не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных. Не в первый раз нам принимать и огненное крещение для спасения родной земли. Силен враг. Но велик Бог Земли Русской! Так воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским войском. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу".

 

«Разбомбить во что бы то ни стало!»

 

О параде сорок первого года мне довелось беседовать с нашим выдающимся военным разведчиком и писателем Героем Советского Союза Владимиром Карповым. Вот его комментарий:

 

- Для всей страны парад стал неожиданным, потрясающе радостным событием. Это был парад хотя и традиционный, но необыкновенный, промыслительный. Парад-вызов, парад презрения к врагу, парад, проведенный на рассвете еще очень далекой, но уже предчувствуемой Победы. Он на небывалую высоту поднял дух нашего народа. Но одновременно нанес первое моральное поражение фашистскому воинственному духу. Для гитлеровцев этот парад стал громом среди ясного неба. Их разведка проморгала сюрприз. Радиотрансляция с Красной площади была включена на весь мир в ту минуту, когда парад уже начался. Ее, конечно, услышали и в Берлине, и в «Волчьем логове» — ставке фюрера. Позже его приближенные вспоминали, что никто не осмеливался доложить Гитлеру о происходящем в Москве. Он сам совершенно случайно, включив приемник, услышал музыку марша и твердую поступь солдатских сапог. Когда зазвучали команды на русском языке, фюрер понял, в чем дело. Он бросился к телефону и приказал соединить его со штабом группы армий «Центр». Устроил разнос, потребовал к трубке командующего бомбардировочной авиацией и приказал ему: «Даю вам час для искупления вины. Парад нужно разбомбить во что бы то ни стало!» Несмотря на метель, бомбардировщики поднялись в воздух. До Москвы не долетел ни один. Двадцать пять из них были сбиты на дальних подступах, остальные повернули назад.

 

Москва уже была недосягаемой для врага. Еще будут прорывы и авиабомбежки, еще будут обстрелы из дальнобойной артиллерии. Но пружина войны после того легендарного парада начала раскручиваться в обратную сторону.

 

 

источник

[Guest 111]

Штурмовые бригады Красной армии

 

 

Последние годы власть только и говорит о недопустимости фальсификации истории Великой Отечественной войны, но на самом деле палец о палец не ударила, чтобы перейти от слов к делу. Как показывали по нашим центральным каналам голливудские фильмы о войне, где наших солдат изображают безвольной массой, способной пойти в атаку, только если позади них стоит пулемет, так и показывают. Самое обидное, что и многие современные отечественные фильмы снимаются по похожему сценарию. Создается впечатление, что либо режиссеры этих фильмов просто не знают реальной истории Великой Отечественной войны, либо просто откровенно лгут, умалчивая о многочисленных подвигах наших солдат и офицеров. Одной из самых ярких страниц в истории ВОВ являются так называемые Штурмовые инженерно-саперные бригады резерва (ШИСБр), подчинявшиеся напрямую Ставке Верховного Главнокомандующего и одним своим видом вселявшие в нацистов страх.

 

 

Необходимость создания штурмовых батальонов назрела в 1943 году, когда окончательно стало ясно, что происходит стратегический перелом в войне в пользу Красной Армии. Наши войска начали наступление практически по всем основным фронтам, и крайне необходимы были новые инженерные соединения наступательного типа для прорыва через мощные оборонительные укрепления нацистских войск. Такие соединения было решено создать на базе уже существующих инженерно-саперных частей, и к 30 мая 1943 года путем их переформирования были созданы 15 ШИСБр. Каждая бригада состояла из штаба, командования, рот управления и инженерной разведки, нескольких штурмовых инженерно-саперных батальонов и роты собак миноискателей.

 

 

Так как задачи перед штурмовыми батальонами ставились самые что ни на есть серьезные, то и брали туда не абы кого. Все кандидаты в ШИСБр должны были обладать реальным боевым опытом, недюжинным физическим здоровьем и быть не старше 40 лет. Бойцы штурмовых батальонов оснащались гораздо лучшим и более современным обмундированием, чем простые солдаты Красной Армии. К слову, если вы станете просматривать фотографии военной хроники, то без труда сможете отличить на них бойцов ШИСБр. У многих из них в руках ручные пулеметы, снайперские винтовки, автоматы, огнеметы. Некоторые из штурмовиков даже были одеты в бронежилеты (бронекирасы), что по тем временам было еще большей редкостью. Зачастую бойцы прятали свои бронежилеты под защитными комбинезонами и таким образом буквально сводили с ума стрелявших по ним немцев. Немцы выпускали патрон за патроном, но так и не могли остановить бойцов ШИСБр. Существует даже любопытная байка на эту тему.

 

 

Якобы у одного из бойцов, одетых в бронекирасу, закончились патроны, и он, схватив пустой снаряд от немецкого фаустпатрона, забил им до смерти около десяти немцев. Те так и не поняли, почему их оружие не действует на советского солдата. Хотя быть может это и не байка вовсе, а ситуация, произошедшая в действительности.

 

 

Естественно, для решения самых сложных задач бойцам штурмовых батальонов требовалась помимо хорошего обмундирования и вооружения специальная подготовка. Много времени бойцы проводили за изучением основ рукопашного боя, метанием гранат. Учились быстро и бесшумно преодолевать различные виды препятствий. В некоторых частях были и свои ноу-хау в области подготовки солдат к предстоящим боям. Так, например, в 13 ШИСБр 62-м батальоном командовал капитан М.Цун, который во время тренировок использовал боевые патроны для создания более реалистичной обстановки боя.

 

 

Однако, несмотря на все это, первые бои ШИСБр нельзя назвать чересчур удачными. Причина заключается в неправильном использовании штурмовых батальонов. При штурме укрепленных позиций немцев они использовались как обыкновенные стрелковые части, соответственно получая свою собственную полосу для наступления. А так как ШИСБр зачастую не имели ни поддержки артиллерии, ни тяжелого стрелкового оружия, да плюс к тому же пехота просто не успевала за их молниеносными выпадами, то они несли при атаках крупные потери и не всегда могли выполнить поставленную перед ними задачу. Характерным примером того, как нерационально использовались силы ШИСБр в первые месяцы после своего создания, является неудачный штурм высоты 191,6 близ станции Киреево.

 

 

Оборона противника состояла из трех линий траншей с огневыми точками и блиндажами. Перед первой траншеей находился тщательно замаскированный противотанковый ров, прикрывавшийся минными полями и проволочными заграждениями. Правый фланг обороны немцев упирался в речку, а левый в практически непроходимое болото. План атаки заключался в следующем: сперва штурмовой батальон должен был взять штурмом высоту 191,6 и дожидаться там подхода танков и основной группировки войск. Преодолев за короткое время все три траншеи немцев и, в результате трудного боя, заняв высоту, бойцы ШИСБр заняли оборону и стали ожидать подхода танков и пехоты. Однако танки так и не смогли пройти через противотанковый ров, соответственно захлебнулась и атака пехотинцев, наступавших вслед за ними.

 

 

Пробиться через правый и левый фланги обороны немцев также не получилось. В итоге бойцы ШИСБр по сути оказались со всех сторон в окружении противника , который, узнав об этом, стал переправлять в этот район дополнительные силы. Понеся большие потери (236 человек) ценой неимоверных усилий, бойцам ШИСБр все-таки удалось выбраться из окружения. Это еще раз доказало, что использование штурмовых батальонов как обычных стрелковых частей далеко не самый лучший вариант. Несмотря на отличную подготовку и навыки взятия вражеских укреплений такие вылазки оказались даже им не под силу.

 

 

Только в середине декабря 1943 года был четко определен порядок задач, которые необходимо выполнять бойцам ШИСБр. Основной задачей для них по-прежнему осталась блокировка и уничтожение опорных пунктов и огневых сооружений противника. Однако теперь в принятом уставе детально обговаривалось, что прорыв через сильно укрепленные районы противника требует тяжелых средств подавления и разрушения, детально разработанного плана действий, взаимосвязанных действий с пехотой и поддержки со стороны артиллерии. Устанавливалось, что перед попыткой прорыва через укрепления предварительно необходимо овладеть основными опорными пунктами и узлами обороны противника. Перед захватом штурмовой батальон делился на три составляющие – непосредственно сама штурмовая группа, группа ограждения препятствий и группа обеспечения. Все это позволило значительно снизить потери личного состава и увеличить эффективность проведения различных боевых операций.

 

 

Также бойцы ШИСБр часто использовались как истребители танков. Незаметно подкравшись в тыл к противнику, они подрывали до десятка вражеских танков и так же незаметно возвращались обратно. Этим их задачи не ограничивались, бойцы ШИСБр выполняли и инженерные обязанности, то есть производили разминирование особо опасных маршрутов следования колонн Красной Армии или же проводили дорожно-мостовые работы.

 

 

Однако настоящую славу штурмовые батальоны снискали во время боев за Восточную Пруссию. Немцы тщательнейшим образом подготовились к появлению Красной Армии – этот район Германии представлял собой по сути одно большое оборонительное сооружение. Особенно это касалось города-крепости Кенигсберга (нынешнего Калининграда). Кто знает, чем бы закончилась операция по его штурму, если бы в составе Красной Армии не было ШИСБр, ведь во многом именно благодаря их участию штурм оказался успешным. Для штурма Кенигсберга командование подготовило специальную тактику, главной действующей силой которой как раз и являлись бойцы штурмовых инженерных бригад. Все бригады и батальоны предварительно были разбиты на небольшие штурмовые группы, в состав которых входили три-четыре сапера, один-два огнеметчика, танк и около десяти автоматчиков. Под прикрытием брони танка к зданию, где находилась огневая точка, выдвигались огнеметчики и саперы. Огнеметчики били по амбразурам, не давая противнику вести огонь, а саперы в это время устанавливали взрывчатку. Автоматчики же вели огонь по окнам верхних этажей зданий, прикрывая, таким образом, танк и саперов. После подрыва взрывчатки автоматчики входили в здание через проем, созданный взрывом, и уничтожали последние очаги сопротивления. Подобный опыт использовался ШИСБр также при штурме Познани и Берлина.

 

 

Коммунист-огнеметчик Гречишников уничтожил 30 гитлеровцев.

Бреслау, апрель 1945 г.

 

После завершения Великой Отечественной войны и началом войны против Японии штурмовые бригады хорошо зарекомендовали себя и на Дальнем востоке. Для этого ШИСБр пришлось значительным образом изменить свою тактику из-за специфических местных условий, но, несмотря на это, бойцы опять проявили себя с наилучшей стороны, в очередной раз подтвердив свой профессионализм и универсальность. После окончания военных действий против Японии большинство ШИСБр, к сожалению, было расформировано. А еще через несколько лет такой род войск и вовсе исчез.

 

 

 

Старший сержант Киреев стреляет фаустпатроном во время ночного боя.

Бреслау, 1-й Украинский фронт, март 1945 г.

 

Таким образом, очевидно, что штурмовые инженерно-саперные бригады резерва и входящие в них штурмовые батальоны внесли очень весомый вклад в исход Великой Отечественной войны. Именно благодаря их опыту и навыкам удалось взять много неприступных форпостов немцев, как внутри Советского Союза, так и позднее, во время освобождения Польши и взятия Германии. ШИСБр являлись, возможно, одним из самых боеспособных подразделений Красной Армии времен войны, а самое главное их качество – это их невероятная универсальность, способность выполнить практически любую поставленную задачу, начиная от разминирования местности и заканчивая штурмом любого, даже самого сложного укрепления противника. И становится очень обидно за то, что очень мало людей в нашей стране знают о существовании этих бригад, так как о них практически не пишут в СМИ и не снимают ни документальных, ни художественных фильмов, почему-то предпочитая больше говорить о минусах войны, забывая о настоящих ее героях. Если вас заинтриговала эта тема, и вы хотите больше узнать о действиях ШИСБр во время Великой Отечественной войны, то рекомендую прочитать книгу И.Мощанского «Инженерно-штурмовые части РВГК». В ней подробно описана история создания подобных частей и многие славные победы штурмовиков.

 

Источник

[Guest 111]

Кто прошляпил начало войны, которая стала Отечественной

 

Об авторе: Сергей Тарасович Брезкун (Кремлев) - профессор Академии военных наук.

 

С начала Великой Отечественной войны прошло 70 лет, однако объективной картины ее кануна мы все еще не имеем. А ведь забытые и вновь открывающиеся факты позволяют начать корректную реконструкцию последних предвоенных дней. Вот, например, вопрос: видел ли близость войны Сталин? Или он верил провокатору Берии, который «стирал в лагерную пыль» всех, кто предупреждал о нападении?

 

Начну со знаменитой «телеграммы Зорге»: «Нападение ожидается рано утром 22 июня по широкому фронту». Во-первых, текст ее резко отличается от реальных шифрограмм. Во-вторых, ни один ответственный руководитель не станет предпринимать какие-либо действия на основе такого сообщения, даже если оно исходит от надежного информатора. В-третьих же, Зорге ничего подобного не сообщал. 16 июня 2001 года орган МО РФ «Красная звезда» опубликовал материалы круглого стола, посвященного 60-летию начала войны, с признанием полковника СВР Карпова: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Такие «дурочки» запускаются просто...»

 

Увы, такая же «дурочка» – и якобы резолюция Берии: «Многие работники… сеют панику. Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармен», «Алмаза», «Верного»… стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией... 21 июня 1941 года».

 

Эти строки гуляют по печатным страницам давно, однако их поддельность давно установлена рядом независимых экспертов. К тому же с 3 февраля 1941 года в подчинении у Берии не было внешней разведки, потому что НКВД был разделен в тот день на НКВД Берии и НКГБ Меркулова. Но многие ли об этом знают?

 

Да, архивы хранят подлинную визу Сталина от 17 июня 1941 года на спецсообщении наркома ГБ Меркулова

 

№ 2279/М с агентурными данными Старшины (Харро Шульце-Бойзен) и «Корсиканца» (Арвид Харнак) от 16 июня 1941 года: «Т-щу Меркулову. Может, послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к е...ной матери. Это не «источник», а дезинформатор. И.Ст.»

 

Визу приводят как аргумент якобы слепоты Сталина накануне войны. Но архивные документы, как и визы на них, надо читать внимательно. В сообщении Меркулова были приведены два донесения, а Сталин негативно оценил лишь одно! Он выразил недоверие только информатору из штаба люфтваффе (Шульце-Бойзену), но не информатору из Министерства хозяйства (Харнаку). И поступить так Сталин имел все основания, потому что, хотя Шульце-Бойзен был честным информатором, его сообщение от 16 июня не внушало доверия. В нем была перепутана дата сообщения ТАСС (не 14 июня, а 6 июня), а первоочередными (!) объектами налетов германской авиации, с которых должна была начаться война (!), были названы второразрядная ГЭС «Свирь-3», московские заводы, «производящие отдельные части к самолетам», а также «авторемонтные (?! – С.Б.) мастерские». Мог ли Сталин не усомниться в добросовестности подобной «информации»?

 

Тем не менее жесткая виза не ставила точку. Сталин вызвал Меркулова и начальника внешней разведки Фитина, интересовался мельчайшими подробностями об источниках. После того как Фитин объяснил, почему разведка им доверяет, Сталин сказал: «Идите все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне».

 

СТРАННЫЕ СОВПАДЕНИЯ

 

Однако, судя по всему, к концу 18 июня 1941 года Сталину уже не было нужды в уточнении данных разведки. Но об этом – позже, а сейчас напомню о трех важных приказах НКО СССР, забывать о которых нельзя.

 

27 декабря 1940 года новый нарком обороны Тимошенко издал приказ № 0367 со ссылкой на еще ворошиловский приказ № 0145 от 09.09.39 об обязательной маскировке всей аэродромной сети ВВС в 500-км полосе от границы с окончанием работ к 1 июля 1941 года. Ни ГУ ВВС, ни округа этого приказа не выполнили. Прямая вина в том – генерал-инспектора ВВС, помощника начальника Генштаба РККА по авиации Смушкевича и начальника Главного управления ВВС, заместителя наркома обороны Рычагова. Обоих расстреляли после начала войны.

 

Еще один приказ НКО был издан 19 июня 1941 года за

 

№ 0042. В нем Тимошенко и начальник Генштаба Жуков констатировали, что «по маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано», что самолеты при «полном отсутствии их маскировки» располагаются на аэродромах скученно и т.д.

 

Многие сухопутные генералы по части преступного небрежения делами службы ушли от авиационных генералов недалеко. Из того же приказа № 0042 от 19.06.41: «Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели. Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли. Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов...»

 

А тревожила ли – в реальном масштабе времени – тогдашняя ситуация Сталина? Что ж, на этот счет есть важное свидетельство главного маршала авиации Голованова. В июне 1941 года он командовал Отдельным 212-м дальнебомбардировочным полком и прибыл из Смоленска в Минск для представления командующему ВВС ЗапОВО генералу Копцу и командующему ЗапОВО генералу армии Павлову. В ходе беседы Павлов связался по ВЧ со Сталиным. И Голованов стал свидетелем того, как Сталин начал задавать Павлову встречные вопросы, на которые командующий ЗапОВО ответил так: «Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а мои разведчики работают хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией».

 

По окончании разговора Павлов бросил Голованову: «Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредотачивают войска на нашей границе».

 

Сегодня есть все основания полагать, что этой «сволочью» был... Берия. После 3 февраля 1941 года он не руководил внешней разведкой, однако в погранвойсках имелась собственная приграничная разведка. У нее не числились в агентах сливки общества, зато ей помогали поездные машинисты, смазчики, стрелочники, скромные поселяне и жители приграничных городков… Они собирали информацию, как муравьи, и, собранная воедино, она давала объективную картину происходящего. Итог же работы этой «муравьиной разведки» нашел отражение в записках Берии Сталину. Я сошлюсь всего на три из них.

 

В записке № 1196/Б от 21.04.41 (Сталину, Молотову, Тимошенко) сообщалось о начавшейся масштабной переброске германских войск на советско-германской границу: «...в район Сувалки-Лыкк прибыли до двух мотомехдивизий, …в район г. Холм прибыли до трех пехотных, четырех артиллерийских и одного моторизованного полков, кавполк… В район Томашов прибыли штаб соединения, до трех пехотных дивизий и до трехсот танков» и т.д.

 

Берия сообщал, что сосредоточение германских войск вблизи границы происходит небольшими подразделениями до батальона, эскадрона, батареи, и зачастую в ночное время; что в те районы, куда прибывали войска, доставлялось большое количество боеприпасов и горючего…

 

Еще более тревожной была записка Берии лично Сталину № 1798/Б от 02.06.41: «...В районах Томашов и Лежайск сосредоточились две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий: штаб 16-й армии… и штаб армии в фольварке Усьмеж… командующим которой является генерал Рейхенау (требует уточнения)... 25 мая из Варшавы… отмечена переброска войск всех родов. Передвижение войск происходит в основном ночью... Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы... Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки. Наибольшее количество их отмечено в направлениях на Брест и Львов...» и т.д.

 

5 июня в записке № 1868/Б Берия вновь докладывает Сталину такие данные, которые однозначно указывают на высокую вероятность нападения. В частности, сообщалось, что «в районе Янов-Подляский, 33 км северо-западнее г. Бреста, сосредоточены понтоны и части для двадцати деревянных мостов…» и т.д.

 

Постепенно Сталину становилось понятно, что мероприятия немцев – не прикрытие удара по Англии (деревянные мосты нужны для переправы не через Ла-Манш, а через Буг), не демонстрация силы, а приготовления к уже скорой войне.

 

Но вот как готовились к войне некоторые... Выехавший с инспекций в западные округа замнаркома обороны по боевой подготовке Мерецков 15 июня находился в ЗапОВО и вместе с командующим Павловым наблюдал за учением в авиационной части. В разгар учения на аэродроме сел немецкий самолет. Мерецков был поражен, но Павлов пояснил, что по распоряжению начальника Гражданской авиации СССР на этом аэродроме велено принимать немецкие пассажирские самолеты.

 

Возмущенный Мерецков приказал подготовить телеграмму на имя Сталина, а потом спросил генерала Копца: «Если начнется война и авиация не сумеет выйти из-под удара, что будете делать?» Копец ответил: «Тогда буду стреляться!»

 

Через неделю тридцатидвухлетний Копец застрелился. Его начальник Павлов был позднее расстрелян. За дело или – нет?

 

А вот что пишет генерал НКВД Судоплатов... 20 июня генерал НКВД Эйтингон позвонил давнему знакомцу по Испании, командующему ЗапОВО Павлову, и по-дружески поинтересовался, на какие приграничные районы стоит обратить особое внимание в случае начала войны, но Павлов в ответ «заявил нечто... невразумительное».

 

Читаешь все это, и думаешь: «Почему был так слеп Павлов?» И не он один, и прежде всего – в ЗапОВО! Не имеем ли мы здесь дело с остатками заговора Тухачевского-Уборевича? В свое время Павлова продвигали они. И в конце-то концов, почему Гитлер ударил через Белоруссию, когда ему – по всеобщему мнению – нужна была Украина? Оккупировав огромной массой войск с самого начала ее, лишив СССР мощной производственной и сырьевой базы на Украине, Гитлер мог рассчитывать на многое. А Гитлер ударил через Пинские болота…

 

С чего бы это, а?

 

А теперь мы подходим к двум ключевым фактам, без которых невозможно иметь честную картину последних предвоенных дней. Оба факта достоверны, но бесполезно искать их в академических изданиях. А ведь факты убийственны, они полностью переворачивают все наши представления о том, что происходило в Кремле накануне войны.

 

Генерал-майор авиации Захаров перед войной командовал 43-й ИАД ЗапОВО в звании полковника. Имел опыт боев в Испании и Китае. Цитата из его книги «Я – истребитель» будет обширной, но здесь важна каждая фраза! Вот что писал Захаров:

 

«…Где-то в середине последней предвоенной недели... я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север – до Белостока.

 

Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребизабиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, штабные автомобили...

 

...Все, что я видел во время полета, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно сформулировать в четырех словах: со дня на день.

 

Мы летали тогда немногим более трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей (выделение здесь и далее мое. – С.Б.) площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек (то есть он заранее знал, что скоро сядет наш самолет со срочной информацией! – С.Б.), и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30–50 километров, снова садились. И я снова писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока...»

 

Там Захаров доложился замкомандующего ЗапОВО Болдину, который проводил разбор учений. Генерал Болдин, закончивший войну зам. командующего войсками 3-го Украинского фронта, информацию Захарова учел. А вот реакция Павлова в Минске была, по словам Захарова, иной: «...Генерал армии... поглядывал на меня так, словно видел впервые... В конце сообщения он спросил, не преувеличиваю ли я. Интонация командующего откровенно заменяла слово «преувеличивать» на «паниковать»...» А ведь нередко приходится читать, что Павлов, мол, «предупреждал».

 

Но важнее вот что... Пограничники – это служба Берии! Из пограничного «секрета» донесение Захарова могло уйти только Берии по цепочке от погранзаставы до стола наркома. И в подлинной истории войны полет полковника Захарова должен быть записан заглавными буквами! В том числе благодаря этому полету Сталин с 18 июня 1941 года знал, что война начнется очень скоро. Кроме того, об этом «сообщил» Москве сам… Гитлер!

 

Командующий Западным фронтом генерал армии Павлов – сознательный виновник катастрофы лета 1941-го или жертва обстоятельств?

Фото с сайта www.otvoyna.ru

 

Вот как все это, судя по всему, было...

 

Захаров формально летал по заданию Копца, но летал, вне сомнений, по заданию Сталина, хотя сам об этом, конечно, не знал, как не знал этого и Копец.

 

Задумаемся: почему, если задание Захарову давал Копец, то есть человек из ведомства наркома обороны Тимошенко, донесения от Захарова везде принимали пограничники из наркомата внутренних дел Берии? И принимали молча, не задавая вопросов: кто, мол, ты такой и чего тебе надо?

 

Как это так?! В напряженной атмосфере у самой границы садится самолет, и пограничный наряд не интересуется у пилота: «А что тебе, собственно, милый друг, здесь нужно?» Такое могло быть в одном случае: когда на границе под каждым, образно говоря, кустом этот самолет ждали.

 

Кто в реальном масштабе времени мог дать приказ, соединивший воедино усилия подчиненных Тимошенко и Берии? Только Сталин. Но зачем? Объяснение может быть одно: полет полковника Захарова стал одним из завершающих элементов стратегического зондажа Москвой намерений Гитлера. Представим себе ситуацию того лета…

 

Москва получает сообщения о близящейся войне от нелегалов и легальных закордонных резидентур Меркулова из НКГБ, от нелегалов генерала Голикова, руководителя ГРУ Генштаба, от военных атташе и по дипломатическим каналам. Но все это может быть провокацией Запада, видящего в столкновении СССР и Германии собственное спасение.

 

Однако есть разведка погранвойск, и вот ее-то информации верить можно. Это – интегральная информация от такой разветвленной периферийной разведывательной сети, что она может быть лишь достоверной. И эта информация доказывает близость войны.

 

Но как проверить все окончательно?

 

Идеальный вариант – спросить самого Гитлера о его подлинных намерениях. Не окружение фюрера, а его самого, потому что фюрер не раз неожиданно даже для окружения менял сроки реализации собственных приказов! Сроки наступления на Западном фронте в 1940 году изменялись Гитлером более 20 раз!

 

И Москва 18 июня 1941 года обращается к Гитлеру о срочном направлении в Берлин Молотова для взаимных консультаций. Это не гипотеза, а факт, отмеченный в дневнике начальника ОКВ Франца Гальдера. В нем, среди других записей 20 июня 1941 года, находим: «Молотов хотел 18.6 говорить с фюрером».

 

Одна фраза…

 

Но эта фраза, достоверно фиксирующая факт советского предложения Гитлеру о срочном визите Молотова в Берлин, полностью переворачивает всю картину последних предвоенных дней! Полностью! И этот второй замалчиваемый факт рушит всю устоявшуюся – как у нас, так и на Западе – схему! Реально все было иначе!

 

Сталин встревожен. Он лично диктует руководителю ТАСС текст заявления ТАСС от 14 июня, где говорится, что «по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…»

 

Берлин отмалчивается.

 

Возникает идея направить к Гитлеру Молотова. Гитлер отказывает. Пойти на встречу с заместителем Сталина фюрер не мог никак.

 

Даже если бы Гитлер начал тянуть с ответом, это было бы для Кремля доказательством близости войны. Но Гитлер вообще отказал. Сразу! После отказа Гитлера не надо было быть Клаузевицем, чтобы сделать тот же вывод, который сделал полковник Захаров: «со дня на день».

 

И вот тут Сталин поручает обеспечить срочную воздушную разведку приграничной зоны. Мог ли Копец выбрать лучшую кандидатуру, чем Захаров?

 

С другой стороны, Сталин поручает Берии обеспечить немедленную передачу собранной опытным авиатором информации в Москву. Вот почему Захарова на всем маршруте его полета, в зонах нескольких пограничных отрядов, под каждым кустом ждал пограничный наряд, даже не спрашивая – что это за самолет сел в пограничной полосе. Захаров ведь садился на «подходящих площадках» не по собственной инициативе. Ему было заранее сказано, что все сведения он должен периодически передавать через пограничников, делая посадки через 30–50 километров. Все понятно! Во-первых, время не ждало – сведений ждал Сталин. При скорости У-2 примерно в 120–150 километров в час фактор времени на 400-километровом маршруте уже был значимым.

 

Во-вторых, Захарова немцы могли и сбить – даже над нашей территорией. Ведь они не могли не видеть летящий по кромке границы русский самолетик и не могли не понимать, что сейчас вскрывается приграничная дислокация германской группировки, готовой ринуться на Россию. Но Захаров время от времени садился, и даже если бы у него с какого-то момента полета возникли проблемы, хотя бы часть оперативной информации до Москвы дошла бы.

 

Она же дошла вообще полностью. И уже к вечеру 18 июня 1941 года Москва знала точно: война близка.

 

НЕВЫПОЛНЕННЫЕ ПРИКАЗЫ

 

Поняв, что Гитлер решился-таки на войну, Сталин не позднее вечера 18 июня начал отдавать соответствующие распоряжения руководству НКО. Новая активность была замечена и чужим глазом, что подтверждается в записке Сталину, Молотову и Берии, направленной наркомом ГБ Меркуловым 21 июня 1941 года, с текстом беседы двух иностранных дипломатов, состоявшейся 20 июня. Там были слова: «– Здесь все беспокоятся – война, война. – Да, да. Русские узнали».

 

Да, русские узнали!

 

И узнали заблаговременно потому, что усилия множества крупных и мелких разведчиков, предпринимаемые в последние месяцы, увенчал успешный стратегический зондаж Москвы! Это был класс разведки в полном смысле слова на высшем уровне – информатором Кремля оказался лично фюрер.

 

Теперь надо было дать указание о срочном приведении – без особого шума – войск Особых округов в боевую готовность. И вот тут, увы, далеко не все генералы оказались на высоте. Потом, в мемуарах, кое-кто ссылался на «размагничивающее»-де влияние заявления ТАСС от 14 июня. Но любые политические заявления не могут быть руководством к действию для военных. Для военного человека таковым является только приказ!

 

С начала мая 41-го каждый старший командир и генерал в западных военных округах должен был быть как натянутая струна. Это было также обязанностью «команд» Тимошенко и Жукова в Москве, Павлова в Минске и Кирпоноса в Киеве. Но армия «готовилась» к войне так, что при незначительном на январь 1941 года мобилизационном запасе огнеприпасов в КОВО Генштаб и ГАУ предпочитали отписываться и «успокаивали» Киев, что, мол, в течение 1941 года все будет отгружено.

 

Страна дала армии крепкую броню быстрых новейших танков Т-34, но в предгрозовую пору рядовые танкисты не имели возможности эту технику в кратчайшие сроки освоить. С другой стороны, новые механизированные и танковые корпуса формировались чуть ли не на границе. Да, в целом РККА была крепка, но имела, как сейчас выясняется, ряд слабых звеньев. А ведь цепь рвется по ним! И Сталин ответственен за это лишь в той мере, в какой высший руководитель отвечает за все, даже не будучи виновным непосредственно. Вина же генералитета была намного более конкретной.

 

Много, много неясного мы имеем в освещении предвоенной половины 1941 года и в особенности последней предвоенной недели. Скажем, знаменитая «заслуга» наркома ВМФ Кузнецова в приведении флотов в готовность № 1... Так ли уж она была велика на деле?

 

Есть «Записки участника обороны Севастополя» капитана 1 ранга Евсеева, которые хранятся в Центральном военно-морском архиве. И из них следует, что боевую готовность на ЧФ объявили уже после того, как первые немецкие бомбы разорвались на Приморском бульваре Севастополя, заполненном гуляющими по случаю завершения больших маневров. Комфлота Октябрьский давал в ту ночь банкет.

 

Маневрами руководил адмирал Исаков. Он-то и засекретил в 1943 году записки Евсеева «с правом использовать всем, работающим по Севастополю». Заметим: не отдал приказ наказать Евсеева за клевету, а «всего лишь» засекретил неудобную правду об адмиральском банкете под немецкие бомбы.

 

Зато начальник ГУ погранвойск НКВД генерал Соколов в ночь на 22 июня находился на участке 87-го погранотряда Белорусского пограничного округа. Главный пограничник страны не мог быть там без приказа Берии и санкции Сталина, и ясно, что Соколов нужен был в Белоруссии для того, чтобы с началом боевых действий организовать боевую работу пограничников в условиях войны. 21 июня заставы, пограничные комендатуры и отряды вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения. Пограничники всегда умели воевать, и один опытный солдат границы (а их было в западных округах около 100 тыс.) в условиях сложного динамичного боя стоил, пожалуй, десятка обычных красноармейцев. Так и вышло: погранвойска в начавшейся войне сразу же сыграли роль без преувеличений стратегическую. Они сутками держались в обстановке, в которой многие армейские части катились назад через часы. Однако стратегический подвиг погранвойск НКВД СССР в июне 1941 года не оценен по его значению до сих пор!

 

Генерал же Павлов в последний предвоенный вечер наслаждался опереттой в Минском театре, хотя в тот момент должен был быть не в ложе театра, а на фронтовом командном пункте.

 

Именно фронтовом, а не окружном, потому что не позднее 19 июня из Москвы в Минск и Киев поступили соответствующие распоряжения. И общая неготовность приграничных военных округов НКО к 22 июня выглядит более чем странно на фоне готовности пограничных округов НКВД. Почему? Ведь, судя по всему, Сталин дал за три дня до войны общее «добро»! Не версия, а факт, что не позднее второй половины дня 19 июня из Москвы поступил в Киев приказ полевому управлению штаба округа немедленно передислоцироваться в город Тернополь, где в здании бывшего штаба 44-й стрелковой дивизии располагался фронтовой командный пункт.

 

Под Барановичами, в районе станции Обуз-Лесная, разворачивался фронтовой командный пункт ЗапОВО. Только Павлов там до начала войны так и не появился!

 

А вот в ОдВО генерал Захаров прибыл на свой полевой командный пункт в районе Тирасполя 21 июня вовремя и взял на себя командование. И прибыл Захаров туда потому, что еще 14 июня (!) получил приказание из Москвы выделить армейское управление 9-й армии и 21 июня вывести его в Тирасполь.

 

Бывший замначштаба Одесской ВМБ контр-адмирал Деревянко прямо пишет о директивах Тимошенко и Жукова от 14 и 18 июня и сообщает, что командующие других западных округов получили их 18 июня! Однако в «Воспоминаниях и размышлениях» маршала Жукова об этих директивах не сказано – упоминаются лишь директивы от 14 апреля и 13 мая. О директивах 14 и 18 июня – ни слова!

 

Да, следы заметали и заметают. Например, сообщается, что 13 июня Тимошенко просил у Сталина разрешения привести в боевую готовность и развернуть первые эшелоны по планам прикрытия, но Сталин не разрешил. Что ж, 13 июня так, надо полагать, и было. Сталин, понимая, что страна еще не готова к серьезной войне, не хотел давать Гитлеру повода к ней. Известно, что Гитлер был очень недоволен тем, что Сталина не удается спровоцировать. Поэтому 13-го июня Сталин еще мог колебаться – пора ли принимать все возможные меры по развертыванию войск. Потому и начались срочные зондажи начиная с заявления ТАСС от 14 июня, которое Сталин скорее всего после разговора с Тимошенко и составил. Затем последовал «момент истины» с полетом полковника Захарова и отказом Берлина принять Молотова. В своих мемуарах Жуков писал: «После смерти И.В.Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности. Последняя мирная ночь была совершенно иной...»

 

Увы, при всем уважении к Георгию Константиновичу не могу не сказать, что здесь видно стремление и честь соблюсти, и капитал приобрести... Во-первых, генерал Павлов и адмирал Октябрьский как раз беззаботно веселились. Во-вторых, если в последнюю мирную ночь командующие и их штабы были на местах и в боевой готовности, то почему спали войска? Притом одни спали, а другие уже выдвигались к границе... Как это понимать?

 

С тех дней прошло 70 лет. И все эти годы многим «тьмы низких истин» оказывался дороже их «возвышающий» обман. Остается понять – что надо сегодня нам: продолжение лжи или горькая, как спасительное лекарство, правда о начале Великой Отечественной?

 

http://nvo.ng.ru/history/2011-06-10/1_2ww.html