Русский роман спас мой разум (UnHerd Великобритания)

[boitsov]

Ноа Кумин (Noah Kumin)

 

Когда мне было 19, я снимал с соседом крошечную квартирку в Санкт-Петербурге, в нескольких шагах от Сенатской площади, где бродил, объятый безумием, главный герой “Преступления и наказания”. Быть может, я и сам чуть не тронулся умом. Я отправился в Питер, как говорят местные, изучать русскую литературу. Но именно в тот семестр я выучился немногому.

 

Холод и тьма города меня сломили, и вскоре у меня возникло явственное ощущение, что я живу внутри русского романа. Я часами бесцельно бродил вдоль темных замерзших каналов. Как-то раз, переночевав у каких-то хулиганов, угостивших меня гашишем, я проснулся, чешась от укусов постельных клопов. После этого из-за моей непрекращающейся паранойи и ночных метаний квартирная хозяйка попросила меня съехать.

 

Отсюда и новое пристанище — на пару с соседом. Квакер из Пенсильвании тоже изучал русскую литературу. Добрее человека я не встречал за всю жизнь. С его помощью и благодаря литературе я вернул себе здравомыслие. Чтобы согреться, мы надевали зимние комбинезоны прямо в помещении и постоянно кипятили воду на плите (старый советский трюк). А еще мы проглатывали Пушкина, Лермонтова и Гоголя и обсуждали прочитанное за спартанской пищей. И вот однажды мы добрались до “Отцов и детей” Ивана Тургенева, и произошло нечто очень странное — нечто, изменившее ход моей жизни.

 

Тогда передо мной лежало множество путей. Но “Отцы и дети” и дальнейшие обсуждения с соседом по комнате подтолкнули меня к самому мучительному, наименее прибыльному и в то же время самому восхитительному шагу: заняться художественной литературой и писать книги. Это было судьбоносное решение, но, если бы передо мной снова встал этот выбор, я сделал бы то же самое.

 

Знакомство с “Отцами и детьми” породило во мне одержимость романом как литературной формой. За свою юность и взросление я видел появление блогов, твитов, стихотворений в Instagram* и ленты в Facebook*. Ничто из этого меня не заинтересовало. Это годилось лишь для того, чтобы извергать ругательства, заманивать клиентов или полоскать грязное белье. Лишь роман мог уловить безумную полифонию страстей и идеологий, которые я ощущал, пытаясь сориентироваться в жизни в эпоху интернета. И лишь роман мог преобразовать сложность современного мира в нечто одновременно прекрасное и правдивое. Я твердо в это уверовал и почти десять лет трудился над тем, чтобы написать собственный — который, как я надеялся, воплотит в себе все лучшее в этой литературной форме и претворит мою теорию в жизнь.

 

Причем же тут “Отцы и дети”? Роман Тургенева, увидевший свет в 1862 году, рассказывает историю двух друзей-студентов Базарова и Аркадия, их семей и их любовных увлечений. Базаров — нигилист. Вообще, это понятие зародилось в Германии, но в России 19-го века ушло гулять в среде террористов и революционеров, да и сам роман “Отцы и дети” внес немалый вклад в его популяризацию. Базаров, сын сельского лекаря, не признает никаких авторитетов: ни церкви, ни государства, ни семьи, ни обычаев.

 

Аркадий, младший из них двоих, боготворит Базарова и приглашает его погостить в загородном поместье, где живут его овдовевший отец Николай, его любовница Фенечка и дядя Павел. Базаров постоянно сердит Павла своими рассуждениями о бессмысленности поэзии и искусства и тщете всех обычаев, и не скрывает своего презрения к Павлу, чопорному аристократу, которого считает типичным представителем “лишних людей” России. Когда Павел видит, как Базаров украдкой целует Фенечку, он вызывает его на дуэль. Базаров хладнокровно стреляет ему в ногу и тут же сам начинает обрабатывать рану. Позже, рассказывая об этом событии Аркадию, он язвит, что рана “самая интересная, только не в медицинском отношении”.

 

Тем временем Аркадий и Базаров наносят визит двум очаровательным сестрам, Анне и Кате Одинцовым. Анна, старшая, осторожная и уставшая от жизни вдова — она достаточно повидала и благодарна за уют, которого добилась. Катя, неиспорченная и живая 18-летняя девушка, умна, независима и напрочь лишена злобы и желчи. Базаров влюбляется в Анну, но получает отказ. Даже глубоко им заинтересовавшись, Анна слишком практична, чтобы отдаться столь неординарной личности. Аркадий же влюбляется в юную Катю, она принимает его предложение руки и сердца, и они обретают супружеское счастье.

 

Ближе к концу книги Базаров возвращается к родителям, сельскому врачу и суеверной русской женщине, которые суетятся вокруг него и восхищаются его высокомерными остротами. Они искренне верят, что их сын гений и станет Великим. Но Базаров случайно заражается, когда лечит тифозного больного, и у неряшливого врача не находится чем прижечь рану. Базаров умирает дома с ледяным достоинством, ничего не объясняя и не извиняясь за прожитую жизнь. Перед смертью он беспечно советует отцу утешиться христианской верой, к которой сам испытывает лишь презрение.

 

Когда я впервые прочитал роман в 2010 году, мне показалось, что Базаров — бесчувственное чудовище. Он негодяй, который презирает поэзию и искусство, смеется над родительской любовью, третирует молодого друга, который его боготворит, высокомерно отрекается от всей мудрости прошлого и проводит свободное время, препарируя изловленных лягушек. Кто, спрашивается, будет восхищаться таким хамом?

 

Оказалось, мой сосед по комнате. Я был потрясен, выяснив, что для моего нежного и трепетного соседа Базаров — не кто иной, как трагический герой романа: человек достаточной воли и мужества, чтобы принести великие реформы в свою страну, но ему на каждом шагу мешают мелочность и безразличие окружающих, которые в итоге душат его.

 

Тогда такое просто не укладывалось в голове. Но перечитывая роман сейчас, я вдруг понял, что вижу и противоположную точку зрения. Базаровская Россия была преисполнена глупости и несправедливости. Поэзия не несла никакой практической пользы, как бы ею ни восторгались образованные классы. Влюбленность нередко действительно оказывается губительной. Лучший учитель, как говорили мудрецы от Лао-цзы до да Винчи, — это сама природа, а не обычай и не власть. Аркадий во многих отношениях наивный “осел”, как его называет Базаров, а родители самого Базарова — неотесанные простофили.

 

Так кто же был прав? Я или мой сосед по комнате? Ну, можно сказать, что мы оба. И одновременно никто из нас. Роман как форма, в отличие от твита, газетной полемики или гневной тирады в TikTok, не предназначен для того, чтобы забивать голы для той или другой стороны. Его величайшие образцы — “Отцы и дети”, а также “Пармская обитель”, “Воспитание чувств” или “Холодный дом” — создают именно такую двойственность.

 

Это гораздо важнее, чем может показаться на первый взгляд. Сегодня мы привыкли к романам и воспринимаем их как должное. Но роман все равно остается мощным средством — подчас даже революционным. В современном мире все рассказывают истории, поэтому легко забыть, сколь разительный сдвиг в общественном сознании вызвал роман. До романа самым популярным чтивом среди масс были религиозные проповеди. Они, несомненно, были интересны и назидательны с нравственной точки зрения. Но роман впервые позволил проникнуть в чужую субъективность. В Англии страсть к романам среди новых образованных представителей среднего класса была настолько велика, что началось моральное смятение.

 

Но почему роман так важен сейчас, в эпоху, которая услаждает нас такими кондитерскими удовольствиями, как сериалы Netflix с их туго закрученным сюжетом, неистовый поток видеоигр и TikTok? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вернуться к великому американскому литературному критику середины века Лайонелу Триллингу (Lionel Trilling). Уже в его времена интеллектуалы утверждали, что роман мертв, и именно поэтому он и написал в 1948 году свое эссе “Искусство и богатство” в его защиту.

 

Триллинг утверждал, что роман — это сфера, где абстрактные идеи становятся конкретными. Возьмем того же Базарова. Многие интеллектуалы времен Тургенева сомневались в мудрости обычаев и классового общества и размышляли, не пора ли от всего этого отказаться. Но Тургенев заострил этот вопрос, переведя в конкретную плоскость. Он не взвешивал “за” и “против”, как сделал бы инвестор — или философ, если на то пошло. И он не излагал самое скандальное или ангажированное мнение, как поступил бы современный блогер. Вместо этого он показал нам в душераздирающих подробностях несчастную любовь Базарова, горе его родителей и его стоическое отношение к смерти.

 

Для Триллинга этот метод был особенно важен, потому что мир, в котором он жил, полнился абстрактными идеями — даже идеологиями — которые еще предстояло проверить на практике. “Жизнь в идеологии, — писал Триллинг, — от которой никто из нас не может полностью избавиться, — странна и погружена в привычки и полупривычки. Мы испытываем бурные страсти из-за идей, но не вполне осознаем конкретную реальность их последствий”.

 

Это в тысячу раз вернее в 2025 году, чем в 1948 году. Мы по-прежнему томимся в плену идеологии. Под влиянием социальных сетей мы подвержены диктатуре толпы, даже если ее сегодняшние убеждения противоречат вчерашним. Быть двойственным, противоречивым — давно забытый прием.

 

Увы, мы утратили навык как раз тогда, когда он нам нужнее всего. Скорость, с которой технологический прогресс меняет мир, увеличивается с каждым днем. Искусственный интеллект грозит полностью перевернуть наши представления о работе и труде. Воскресают странные политические идеи вроде протекционизма и монархии. Современная наука дарует нам поистине божественные возможности: мы можем выбирать, какой из эмбрионов родится на свет, какие древние виды возродятся из небытия и какие задачи будут делегированы роботам.

 

Все это — поприще романиста. Однако слишком многие из наших современников сознательно уклоняются от самых взрывоопасных тем или же относятся к романам как к продолжению своих лент в социальных сетях, где всегда понятно, кто “плохой”, а кто “хороший”. Немалая часть романов страдает удручающим мелкотемьем — они посвящены лишь узким социальным кругам или унылым домашним заботам.

 

В эпоху американского процветания, когда еще брезжил “конец истории”, этого, может, и хватало. Но сегодня роман должен вернуться к конкретизации острейших идеологических проблем эпохи, — именно так ставили вопросы Тургенев и другие великие русские романисты 19-го века. Да, за это можно поплатиться. Сам Тургенев был практически изгнан с родины из-за фурора, который произвели “Отцы и дети”. А у американского или британского писателя в 2025 году больных тем будет даже больше, чем у русского в 1862 году.

 

Когда я писал свой первый роман, я чувствовал, что должен не только понять моего самого провокационного персонажа, но и сопереживать ему. Я надеялся обрести читателей, которые его полюбят, и тех, кто его возненавидит. Но самое главное, я надеялся, что публика предпочтет обсуждать заложенные в роман идеи, а не поливать друг друга грязью в интернете. Нет, художественная литература не может напрямую изменить мир — или может, но лишь в исключительных случаях. Но я верю, что какое бы новое общество мы ни построили на обломках 20-го века, оно потребует умственных способностей тех, кто может чувствовать себя комфортно, несмотря на собственную двойственность. То есть с хорошим романом в руках.

 

Что же касается пронзительных полемических книг, “кухонного” реализма и замкнутых “самосочинений”, где элементы биографии автора пересекаются с художественным вымыслом, от которых ломятся полки сегодняшних книжных магазинов, я лишь повторю реплику Базарова в тот момент, когда становится ясно, что его дружба с Аркадием закончилась: “Душа моя, это не беда; то ли еще на свете приедается! А теперь, я думаю, не проститься ли нам?”.

 

_________________________________________

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская

 

https://inosmi.ru/20250502/turgenev-272823778.html

[Untoilerant]

boitsov сказал(а) 3 минуты назад:

Я был потрясен, выяснив, что для моего нежного и трепетного соседа Базаров — не кто иной, как трагический герой романа: человек достаточной воли и мужества, чтобы принести великие реформы в свою страну, но ему на каждом шагу мешают мелочность и безразличие окружающих, которые в итоге душат его.

Он явно изучал этот роман по советским учебникам.

[teilnehmen]

Он еще видать Обломова не читал

[AlexS]

teilnehmen сказал(а) 2 минуты назад:

Он еще видать Обломова не читал

Да, да. Я то же считаю, что Илья Ильич, это квинтэссенция загадочной "Русской Души"! 

[clon]

boitsov сказал(а) 36 минут назад:

Сенатской площади, где бродил, объятый безумием, главный герой “Преступления и наказания”.

Может быть, все-таки по Сенной.

Статусность другая... 

[Мелкий зверь]

Наивно, мило. Пусть изучает.

[Iggy]

Негр-писатель? Читал я когда-то одного, Меджа Мванги, ну так себе...

[MYK]

teilnehmen сказал(а) 1 час назад:

Он еще видать Обломова не читал

 

А не заставить ли его прочитать сначала "Что делать?" от Чернышевского, а потом одноимённое произведение от Ленина?

 

Edited May 2 by MYK

[alcapitan]

MYK сказал(а) 10 минут назад:

 

А не заставить ли его прочитать сначала "Что делать?" от Чернышевского, а подом одноимённое произведение от Ленина?

 

   Вы садист?

[MYK]

alcapitan сказал(а) 1 минуту назад:

   Вы садист?

 

А я первый еще в школе изучал, а второй - на первом курсе. И до сих пор жив. Так что и он если и помрёт, то не от этого.

 

[okinalex]

boitsov сказал(а) 1 час назад:

Холод и тьма города меня сломили, и вскоре у меня возникло явственное ощущение, что я живу внутри русского романа. Я часами бесцельно бродил вдоль темных замерзших каналов. Как-то раз, переночевав у каких-то хулиганов, угостивших меня гашишем, я проснулся, чешась от укусов постельных клопов. После этого из-за моей непрекращающейся паранойи и ночных метаний квартирная хозяйка попросила меня съехать.

Меня в таких откровениях всегда интересует одно: ЗАЧЕМ ты сюда припёрся и ЧЕГО ты не уехал? Что за за мазохизм? Ну не для тебя северный город, езжай в свою деревню и пей там пиво! Чего ты тут с ума то сходишь?

[Крестовник]

okinalex сказал(а) 13 минут назад:

Меня в таких откровениях всегда интересует одно: ЗАЧЕМ ты сюда припёрся и ЧЕГО ты не уехал? Что за за мазохизм? Ну не для тебя северный город, езжай в свою деревню и пей там пиво! Чего ты тут с ума то сходишь?

Так это он не для нас пишет,а для своих.Это примерно как ты бы приехал в амазонию и писал бы своим собутыльникам:я бродил по страшной сельве,где не ступала нога человека,меня поедом жрали полчища москитов,чуть не сожрали крокодилы,я убегал от ягуара и меня провожала голодным взглядом десятиметровая анаконда.

Прочитал бы какой нить аравак твой опус и сказал бы:и чего этот бледнолицый забыл в нашей милой сельве,пил бы пиво в своем Череповце.

Edited May 2 by Крестовник

[D956NF]

Untoilerant сказал(а) 2 часа назад:

Он явно изучал этот роман по советским учебникам.

Прочитал ещё при Брежневе в советской школе, по младости лет ещё мало чего понимая в этой жизни, но меня сильно задело его презрение к родителям, к другу и мелочность обиды к отвергнувшей его женщине, а сама смерть лишь поставила жирную точку над его "понтами" и претензиями к Обществу и Богу, чего он в последним минуты жизни наконец понял.

 

Талант Тургенева способствовал, что даже ребенку становится это понятно.

Edited May 2 by D956NF

[Untoilerant]

D956NF сказал(а) 10 минут назад:

Прочитал ещё при Брежневе в советской школе, по младости лет ещё мало чего понимая в этой жизни, но меня сильно задело его презрение к родителям, к другу и мелочность обиды к отвергнувшей его женщине, а сама смерть лишь поставила жирную точку над его "понтами" и претензиями к Обществу, чего он в последним минуты жизни наконец понял.

 

Талант Тургенева способствовал, что даже ребенку становится это понятно.

Да в школьной программе в качестве героев постоянно какие-то фрики были: Чацкий, Дубровский, Печорин, Раскольников, Базаров, Рахметов...

Единственный приличный был Жилин из "Кавказского пленника".

[savl]

teilnehmen сказал(а) 2 часа назад:

Он еще видать Обломова не читал

а еслиб колобка прочитал бы то аж страшно становится что моглоб с ним быть

[villimilli]

Крестовник сказал(а) 5 минут назад:

Так это он не для нас пишет,а для своих.Это примерно как ты бы приехал в амазонию и писал бы своим собутыльникам:я бродил по страшной сельве,где не ступала нога человека,меня поедом жрали полчища москитов,чуть не сожрали крокодилы,я убегал от ягуара и меня провожала голодным взглядом десятиметровая анаконда.

Прочитал бы какой нить аравак твой опус и сказал бы:и чего этот бледнолицый забыл в нашей милой сельве,пил бы пиво в своем Череповце.

 

Это вы верно говорите, что он пишет для своих. Но вот сравнение вы подбираете, по-моему, неудачное. Не про природу разговор-то, а про людей. И вот тут самые главные нюансы.

 

Я лично считаю, что русские литераторы 19 века пытались отчаянно найти красоту (причем каждый ее видел, конечно, по-разному), и одновременно найти способ из обнаруженной красоты сделать моралитэ, другими словами - рецепт справедливости.

Не сказать, что это только русский литературный забобон - в других странах и у других народов тоже такое имеется. Но есть отличия.

Кратко.

Американские творцы 19-го века. Дж. Ф. Купер - писал про индейцев и колонизаторов. Колонизаторы - это в основном очень хорошие, умелые и красивые люди. Есть нехорошие, но все остальные за них не отвечают. Описываемые хорошие индейцы - это исчезающие индейцы и это вроде как печально, но что поделаешь. Остальные так себе или нехорошие. Они, ожидаемо тоже исчезнут, но сами виноваты, как и хорошие. А мы плохого не делаем. Майн Рид - описываемые единичные индейцы хорошие, их намерения по защите свободы - справедливые. Но то, что мы с ними сделали - оценка и отношение к этому событию - полный молчок. Марк Твен - очень осторожная самокритика и богатое описание местных манер, самое что запоминающееся - как же там зациклены на лицемерии и мистицизме. Что делается с неграми и индейцами - довольно скупо или молчок. Гарриет Бичер-Стоу - попытка публично рассказать о местных манерах, от описания которых всех там настолько подорвало, что кучу всего написали в опровержение этой наглой, мерзкой и отвратительно лживой, преступной курвы. Генри Лонгфелло - индейцы хорошие и у них есть очень красивый эпос, не уступающий остальным народам, но как-то при всех этих своих хороших ценностях они отчего-то легко приветствуют пришельцев и переобуваются на чужие ценности - и это типа нормально. Прикольный парадокс, однако.

Русские творцы 19-го века. Они все писали про русскую культуру, историю, общество намного более подробно. Главные их мысли: мы все - очень грешны. У нас есть кое-что доброе и даже красивое, но мы все равно страшно грешны, все. Мы настолько грешны, что я презираю вот это все наше грешное, настолько мне противно, что даже наше доброе и красивое не может меня успокоить. Нужно стремиться к лучшему, используя все добрые побуждения, в этом красота, в этом спасение. При этом собственном несовершенстве, мучительных недостатках, страшно неприятно это обсуждать с иностранцем, который радостно готов потыкать в мои и наши грехи - он-то себя, скот, грешником не считает в упор, хотя за ним жуть что имеется. У него нет истинного чувства сопереживания, он его имитирует. А русский на эту имитацию не только ловится, он ее поначалу за истину и нечто общее считает, и носится с этой навязанной иллюзией, с этим самообманом, как дурак с писаной торбой. И только со временем приходит чувство осознания истинных ценностей и истинной красоты, только вот случается это зачастую слишком поздно.

 

И вот теперь сами посмотрите - есть ли у этого американского рецензента понимание вот этого, что он - грешен? В чем его чувство красоты, как он ее понял? Единственное небезнадежное, что в нем есть - он что-то почуял, но именно почуял - и не смог объяснить. Это известная особенность западных контактёров-самодеятельных этнопсихологов. Они отличаются чуйкой, у некоторых экземпляров наблюдательность бывает просто зашкаливающая по четкости и полноте образов, но сделать элементарные выводы у них не получается. Потому что они себя безгрешными считают.

[теоретег с ганзы]

alcapitan сказал(а) 3 часа назад:

   Вы садист?

Нет, он же не "Войну и мир" со всеми пассажами на французском предлагает.

[посторонний в]

MYK сказал(а) 3 часа назад:

 

А я первый еще в школе изучал, а второй - на первом курсе. И до сих пор жив. Так что и он если и помрёт, то не от этого.

 

Что русскому хорошо, то немцу смерть. ©

[MYK]

посторонний в сказал(а) 1 минуту назад:

Что русскому хорошо, то немцу смерть. ©

 

Дыг он вроде как брит.

 

[посторонний в]

Салтыкова-Щедрина ему.

"Современную идиллию".

[посторонний в]

MYK сказал(а) 1 минуту назад:

 

Дыг он вроде как брит.

 

Аглицкий немец. ©

[Nekto Neznamo!]

 

Гы...

Что у них за фенечка, чтобы выглядеть высококультурной личностью, надо обязательно всем показать, что ПОНЯЛ всю глубину русской классики.

Хе...

Перечисляя имена русских классиков, которых он прочитал и прочувствовал, он на самом деле ставит себя в разряд "элиты" общества.

 

Ляпис-Трубецкой западного разлива.

 

 

 

Edited May 3 by Nekto Neznamo!

[D956NF]

Untoilerant сказал(а) 5 часов назад:

Да в школьной программе в качестве героев постоянно какие-то фрики были: Чацкий, Дубровский, Печорин, Раскольников, Базаров, Рахметов...

Единственный приличный был Жилин из "Кавказского пленника".

Для объективности:

аналогичные персонажи (молодые и гениальные, но непонятые и непринятые Обществом), появились в Европе раньше:

- Страдания молодого Вертера,

- Паломничество Чайльд-Гарольда 

- и т.п.

 

И ещё:  этот типаж вне времён, наций и общественных формаций.

Честно , мы тоже были такими, считавшими , как сейчас говорят "все старшие АтЦой, а мы-то, молодые, жизнь уже поняли".

Большинство , правда , потом взрослеет, но есть инфантилы,  кототорые до седых волос или отсутствия таковых доживя, уверенные в своей супер-супер гениальности, но непонятые отсталым миром , а значит им всё обязанны.

Edited May 2 by D956NF

[Untoilerant]

D956NF сказал(а) 2 минуты назад:

Для объективности:

аналогичные персонажи (молодые и гениальные, но непонятые и непринятые Обществом), появились в Европе раньше:

- Страдания молодого Вертера,

- Паломничество Чайльд-Гарольда 

- и т.п.

 

И ещё этот типаж вне времён и общественных формаций.

Честно , мы тоже были такими, считавшими , как сейчас говорят "все старшие АтЦой, а мы-то, молодые, жизнь поняли".

Большинство , правда , потом взрослеет, но есть инфантилы,  кототорые до седых волос или отсутствия таковых доживя, уверенные в своей супер-супер гениальности, но непонятые отсталым миром , а значит им всё обязанны.

Но вне школы мы читали про суровых, но романтишных бруталов с отсутствием рефлексий насчёт могу ли я, гав.. ли я магнолия.

[Untoilerant]

D956NF сказал(а) 4 минуты назад:

"все старшие АтЦой, а мы-то, молодые, жизнь поняли"

"Когда мне было 20 лет, я думал, что мой отец глуп, когда исполнилось сорок, я подумал, как же поумнел этот старик". ©

[алька]

clon сказал(а) 8 часов назад:

Может быть, все-таки по Сенной.

Статусность другая... 

По Сенатской площади бродил Евгений, герой "Медного всадника" Пушкина, а не Родион Раскольников, герой "Преступления и наказания".

 Всё смешалось в доме Облонских ©

[алька]

Untoilerant сказал(а) 6 часов назад:

Да в школьной программе в качестве героев постоянно какие-то фрики были: Чацкий, Дубровский, Печорин, Раскольников, Базаров, Рахметов...

Единственный приличный был Жилин из "Кавказского пленника".

а Онегин? Или Наташа Ростова?

[Kudim]

clon сказал(а) 8 часов назад:

Может быть, все-таки по Сенной.

Статусность другая... 

 

Абсолютно верно. Сенная, конечно же. Этакий питерский Шанхай тех лет. Собственно, такие, как автор ( который описывает свои мытарства во время учёбы), там и были завсегдатаями. Притоны, забегаловки, дешевые доходные дома, квартиранты  без надежд на будущее... 

Edited May 2 by Kudim

[Robognus]

алька сказал(а) 55 минут назад:

а Онегин? Или Наташа Ростова?

В общем-то тоже не слишком нормальные.

[Альскандера]

villimilli сказал(а) 6 часов назад:

Русские творцы 19-го века.

Американцам и европейцам было проще, так как у них агрессия часто переносилась на внешнего врага.

Тех же индейцев, мабуть, и жалко, но они ж чужие и примитивные, ими пожертвовать  ради строительство Нового Града на холме легко. 

 

Российская же империя стояла на рабовладении и угнетении своих своими, плюс с помощью иностранных специалистов и с благословения в сущности не шибко русских-то царей (что вдвойне оскорбительно). При этом также все отлично понимали, что если с мужика три шкуры не драть - то где тогда столоваться элите, разночинцам и бюрократическому аппарату (а писали в 19 веке именно они) ? так как плодородность в России и близко не лежит с европейской или американской, а значит никаких великих русских литератур, архитектуры, музыки и прочих красот. Все будут жить скромненько и бедненько, без имперских размахов. 

 

То есть все лучшее, что создано в России, стоит на крови русских же людей, а не каких-то чунгачкуков и негров. Притом в 19 веке вместе с реформами и началом промышленного переворота происходит зарождение русской политической нации, то есть просто взять и забить на этот вопрос болт, как делали раньше, становиться все сложнее. Отсюда эти сложные щи у всех русских классиков, которые суть русская элита, то есть народные кровосиси. А значит им нужно "платить и каяться" - им, элитам/писателям, потому что они все грешны перед своим народом. то есть перед своей русской сущностью.

 

Схожая, кстати, проблема взаимоисключающих параграфов, часто превращающая все повествование в нечто идейно невнятное, есть и в постсоветском творчестве, если оно не уходит в прямую советофобию или русофобию, а пытается представить историю России как нечто общее. Потому что отменять РИ или СССР, это как человеку отменить своего деда или отца. Кого ни выберешь - по сути, отменишь сам себя (потому что не появился бы на свет и без отца, и без деда). Но при этом отец и дед реально враждовали и имели систему ценностей, порой прямо противоречащую одна другой. Ну и как непротиворечиво скрестить ежа с ужом?  

 

Тут идеальный пример - сериал (именно сериал) "Союз спасения: время гнева" про восстание декабристов, где все стороны типа хорошие, и один из казнимых в предсмертном бреду в последней сцене видит "альтернативное прошлое" - как в Париже 1813 года будущие декабристы (а за ними тянется ниточка ко всем последующим революционерам вплоть до большевиков) выпивают шампанское с царями Александром и Николаем (чего в сериальной реальности не произошло, как не произошло и ожидаемых реформ, т.е. такой символ разочарованности). И эмоционально такое единение и примирение вроде как понятно, тем более история показала революционные перегибы во всей их красе, но если об этом начинаешь думать с точки зрения логики и политики, то в лучшем случае это кино назовешь пропагандой, причем не самой тонкой. 

Edited May 2 by Альскандера

[RUSKYI]

Nekto Neznamo! сказал(а) 17 часов назад:

 

Гы...

Что у них за фенечка, чтобы выглядеть высококультурной личностью, надо обязательно всем показать, что ПОНЯЛ всю глубину русской классики.

Хе...

Перечисляя имена русских классиков, которых он прочитал и прочувствовал, он на самом деле ставит себя в разряд "элиты" общества.

 

Ляпис-Трубецкой западного разлива.

 

 

 

- Совсем меня с ума свели! И где мой концертный костюм?! ©

[алька]

Robognus сказал(а) 13 часов назад:

В общем-то тоже не слишком нормальные.

Страсть – соблазнительная сила,

Она умеет убеждать.

Ростова  юная решила,

Пора к Курагину бежать.

 

Мы все читали эпопею,

Нам всем Наташа дорога,

Хотя Болконскому Андрею

Чуть не наставила рога.

 

Андрей помолвлен был с Ростовой,

Её он просто обожал,

Ему дала Наташа слово,

С ним танцевала первый бал…

 

[Отикубо]

алька сказал(а) 14 часов назад:

а Онегин? Или Наташа Ростова?

Как по мне, Наташа Ростова - это архетип. Девушка, думающая эмоциями и не включающая при этом голову. 

[ajakc]

MYK сказал(а) В 02.05.2025 в 14:17:

 

А не заставить ли его прочитать сначала "Что делать?" от Чернышевского, а потом одноимённое произведение от Ленина?

 

а потом - "Кто виноват" и "С чего начать"

[посторонний в]

Альскандера сказал(а) 19 часов назад:

Американцам и европейцам было проще, так как у них агрессия часто переносилась на внешнего врага.

Тех же индейцев, мабуть, и жалко, но они ж чужие и примитивные, ими пожертвовать  ради строительство Нового Града на холме легко. 

 

Российская же империя стояла на рабовладении и угнетении своих своими,

Да ладно.

Что стоит одно огораживание в Англии. Или Эпоха крестьянских войн в Германии .

Да и французы во времена Карлов и Луи строили своё великолепие вполне себе на крови и поте соотечественников.

Россия просто отставала от Европы.

 

[Альскандера]

посторонний в сказал(а) 18 минут назад:

Россия просто отставала от Европы.

То-то и оно. Наша классическая литература возникает во времена, когда не думать о таких вещах уже нельзя. А французская или английская в куда менее травоядное время. И одно дело писать в 19-м веке об огораживании, которое было 300 лет назад, а другое - о крепостничестве и его последствиях, которые прямо за порогом, здесь и сейчас.  Наша литература во многом заменила публицистику и философию. Поэтому она такая тяжеловесная, сложная и остросоциальная. 

Edited May 3 by Альскандера

[VO1]

Untoilerant сказал(а) В 02.05.2025 в 15:35:

Да в школьной программе в качестве героев постоянно какие-то фрики были: Чацкий, Дубровский, Печорин, Раскольников, Базаров, Рахметов...

Единственный приличный был Жилин из "Кавказского пленника".

На их примерах раскрывалась сущность, несправедливая, мира до ВОСР, и обосновывалась неизбежная гибель старого мироустройства!

[Untoilerant]

VO1 сказал(а) Только что:

На их примерах раскрывалась сущность, несправедливая, мира до ВОСР, и обосновывалась неизбежная гибель старого мироустройства!

То есть Жилин - герой отрицательный и верный слуга царизма, а Костылин - прогрессивный человек будущего, поддержавший борьбу горцев и рост их национального самосознания?

Edited May 3 by Untoilerant

[VO1]

Untoilerant сказал(а) 1 минуту назад:

То есть Жилин - герой отрицательный и верный слуга царизма, а Костылин - прогрессивный человек будущего, поддержавший борьбу горцев и рост их национального самосознания?

Оба есть соучастники порабощения свободолюбивых горцев царизмом.

[Untoilerant]

VO1 сказал(а) 2 минуты назад:

Оба есть соучастники порабощения свободолюбивых горцев царизмом.

Русские писатели-классики придумали какой-то особый вид романа - без положительных героев вообще. Все герои вызывают отвращение. Во времена попозднее пытались придумать романы без отрицательных героев, получалась такая лабуда, что за чтением засыпал даже автор.

[VO1]

Untoilerant сказал(а) 2 минуты назад:

Русские писатели-классики придумали какой-то особый вид романа - без положительных героев вообще. Все герои вызывают отвращение. Во времена попозднее пытались придумать романы без отрицательных героев, получалась такая лабуда, что за чтением засыпал даже автор.

Они отразили многообразие бытия человеков!

Можно быть отважным воином и одновременно льстивым царедворцем , как Кутузов.

[Альскандера]

VO1 сказал(а) 35 минут назад:

Можно быть отважным воином и одновременно льстивым царедворцем , как Кутузов.

Но ведь можно же. 

Можно быть и реформатором-просветителем, и хранить отрубленные головы в банках, как Петр 1, и ценным гос.деятелем, и вором, как Меньшиков, и отцом солдатам и крепостником, как Суворов, и Крым присоеденить (дав место жительства для беглых крестьян) и гарем из племянниц устроить, как Потемкин.

[VO1]

Альскандера сказал(а) 11 часов назад:

Но ведь можно же. 

Можно быть и реформатором-просветителем, и хранить отрубленные головы в банках, как Петр 1, и ценным гос.деятелем, и вором, как Меньшиков, и отцом солдатам и крепостником, как Суворов, и Крым присоеденить (дав место жительства для беглых крестьян) и гарем из племянниц устроить, как Потемкин.

Пикуль описывал героическую сторону персонажа не копаясь в темных закоулках подсознания.

[Альскандера]

VO1 сказал(а) 41 минуту назад:

Пикуль описывал героическую сторону персонажа не копаясь в темных закоулках подсознания.

Если вы про "Фаворит", то эта тема там тоже вполне раскрыта. И сам автор (я его читаю, кстати, прямо сейчас) - мастер по созданию чувства безысходности, бафоса и неприятных отталкивающих образов, как отдельных лиц, так и целых эпох. Он так описывает Россию, что одна мысль иметь с ней что-то общее (одну историю) вызывает физическое отвращение. Сплошная сцена танца опричников из "Ивана Грозного", только в прозе.

[VO1]

Альскандера сказал(а) 1 минуту назад:

Если вы про "Фаворит", то эта тема там тоже вполне раскрыта. И сам автор (я его читаю, кстати, прямо сейчас) - мастер по созданию чувства безысходности, бафоса и неприятных отталкивающих образов, как отдельных лиц, так и целых эпох. Он так описывает Россию, что одна мысль иметь с ней что-то общее (одну историю) вызывает физическое отвращение. Сплошная сцена танца опричников из "Ивана Грозного", только в прозе.

У меня и танцы опричников и Россия Пикуля отвращения не вызывают, только сожеление, что это придумки авторов.