iskander_ulmas

Вы прочли лекцию по современной геополитике. Впрочем, какой современной? Россия именно так и расширялась со времён приблизительно Ивана Калиты.

Так он, наверное, не просто так состязаться хотел, а на интерес. Если русские проиграют, то отдадут свой остров Америке. А если он проиграет - ничего не поделаешь, придется отдать американский остров русским. А так как эскимосы там давно тайком русский язык учат и жадно наблюдают за активностью на русской стороне, то весьма вероятно, что он нарочно мог бы продуть. Коль американцам они нафиг не нужны, то может русским для чего-то сгодятся? Хуже точно не будет и вообще в России завтрашний день. В общем, не все так глупо, как кажется со слов ничего не понимающего в туземном менталитете британца в круглых очках, липового волшебника.

Местный алкоголик не идиот и не собирался стрелять прицельно из своего карамультука на 5 км. Он хотел выехать навстречу русским на машине (я так понимаю, на снегоходе по льду) и предложить пограничникам посоревноваться с ними в стрельбе на каком-то реальном расстоянии.

https://vatnikstan.ru/history/chukotka-1947/ По-настоящему холодная война. Чукотско-эскимосский конфликт 1947 года Клим Шавриков 03.05.2023 Советско-американская война — один из главных культурных сюжетов холодной войны. Выходило множество комиксов, книг и фильмов, в которых армия СССР вторгается на территорию США. В действительности советские солдаты никогда не ступали на американскую землю. Все жили в ожидании войны, которой так и не случилось. В этих напряжённых условиях произошёл один из самых необычных и интересных локальных конфликтов середины XX века. В 1947 году вооружённый отряд чукчей преодолел Берингов пролив и атаковал аляскинских эскимосов. Погибло несколько десятков человек, но нападение могло иметь более серьёзные последствия. VATNIKSTAN рассказывает о многовековом конфликте двух северных народов, политической составляющей инцидента и «ледяном занавесе», опустившемся после столкновения на мысе Принца Уэльского. История вражды Для большинства жителей стран бывшего Советского Союза чукча — герой анекдота, немного примитивный, но обладающий природными умом и смекалкой. Анекдоты про чукчей — хрестоматийный пример этнического юмора, отсылающего нас к укоренившимся стереотипам о том или ином народе. На самом деле чукчи отличаются воинственным нравом. Представители чукотских племён в XVII–XVIII веках держали в страхе все остальные северные народы. Отряды чукчей часто совершали набеги на Аляску, где жили их давние враги инуиты. Чукотская семья в начале XX века. Источник: russian7.ru Вражда инуитов и чукчей — очень старый конфликт. Эскимосы — группа народов, в которую входят инуиты, — расселялись на достаточно обширных пространствах по обе стороны Берингова пролива. «Азиатские» эскимосы встретились с чукчами и довольно быстро ассимилировались, а вот с «американскими» эскимосами у чукчей завязалось длительное противостояние. У двух народов были промысловые конфликты. Чукчи и инуиты не только разводили оленей, но и ловили рыбу, охотились на морских млекопитающих в Беринговом проливе. В промысловых вылазках нередко случались разногласия между группами охотников и рыболовов, что иногда приводило к кровопролитию. Торговые споры тоже повлияли на отношение чукчей и инуитов. Два северных народа торговали между собой. Языковой барьер и взаимное недоверие привели к тому, что появился ритуал «немого торга». Делегации оставались на приличном расстоянии друг от друга, товары для обмена выкладывали на «нейтральной территории». В такой напряжённой ситуации любое резкое движение или звук могли привести к столкновению. Семья американских эскимосов. Источник: old.bigenc.ru Одна из причин вражды таилась в народном предании. В конце XIX века будущий создатель Института народов Севера Владимир Богораз описал легенду, услышанную от чукчей о том, что однажды охотник и шаман были выброшены на берег Аляски штормом. Несчастных подобрали инуиты, которые убили охотника, а шамана взяли в рабство, через время он сбежал. С тех пор чукчи мстят инуитам за убитого соплеменника. На основе рассказов чукчей Владимир Богораз привёл историю ответного нападения инуитов: Существует точка зрения, что чукчи совершали набеги для захвата пленных — особенно девушек и девочек. Это распространённая практика среди малочисленных кочевых народов: в родовых общинах браки между соплеменниками очень быстро приводили к вырождению. Обычно проблема решалась добровольным браком с женщиной из соседней общины, но иногда мужчины похищали невест из соседних племён. Чукотка. Первый визит туристов. Начало ХХ века. Источник: pastvu.com/p/386711 Однако самое важное то, что у чукчей и инуитов, живших традиционным укладом, даже в конце первой половины XX века сохранялся обычай кровной мести — стадии, через которую прошли практически все человеческие общества на заре своего существования. По мере развития государства и появления юридических кодексов (таких как, например, «Правда Ярослава») кровная месть уходила в небытие. Тем не менее в середине XX века в некоторых северных племенах ещё существовал этот архаичный обычай. Кровная месть означала, что не важна причина насилия. Если кровь пролилась, то остановить войну будет очень сложно. Каждый род чукчей мстил за убитых, то же самое делали и инуиты. С каждой смертью вражда только усугублялась. Чукотка и Аляска в 1947 году После Второй мировой началась холодная война, противоречия между вчерашними союзниками могли вылиться в кровопролитный конфликт с применением атомного оружия. На Дальнем Востоке США и СССР разделяет лишь 86 километров Берингова пролива. На Востоке — советская Чукотка, на Западе — американская Аляска. Спутниковый снимок Берингова пролива. Слева Чукотка, справа Аляска В 1942 году началась милитаризация Аляски, где были созданы отряды самообороны (от японцев) из местных эскимосов. Уже после войны, в 1945 году, армия США использовала Аляску как полигон для учений в условиях сверхнизких температур. В ответ на очевидную угрозу власти СССР разместили на Чукотке целую общевойсковую армию и полк дальней авиации для прикрытия в случае броска через пролив. Советские чукчи и американские эскимосы постоянно нарушали государственную границу, когда охотились на тюленей и рыбачили. Берингов пролив практически никогда не замерзает полностью, но зимой опытный охотник всегда знает безопасные пешие пути по льду. Границы СССР и США в регионе нарушалась постоянно и по воде, и по суше. Военнослужащие 110-го пограничного отряда МВД СССР нередко прогоняли или задерживали нарушителей. Чаще всего это были охотники или эскимосы, решившие навестить родственников в Советском Союзе. Пограничники не контролировали полностью границу СССР на Чукотке. Для фактически кочевых чукчей ни государств, ни границ не существовало — они в основном жили так же, как и их предки. «Война» 1947 года Осенью 1947 года несколько десятков советских чукчей пересекли Берингов пролив и высадились в районе мыса Принца Уэльского на Аляске. Чукчи для походов по проливу использовали специальные лодки — аньяпики. В каждую такую лодку могло уместиться 12–15 вооружённых гребцов. Чукчи-охотники в аньяпике. Источник: eg.ru Преодолеть Берингов пролив не так легко, однако чукчи всегда были отличными мореплавателями — они поколениями пересекали пролив на аньяпиках. Хорошие гребцы могли преодолеть такое расстояние за несколько часов. Несколько групп чукчей высадились на берег и атаковали ближайшее стойбище эскимосов. Конечно, по своему характеру это была не военная операция, а скорее массовая драка. Хотя стоит отметить, что помимо холодного оружия в бой пошли и охотничьи ружья. Эскимосы отстреливались и отбивались, но их положение усугубилось тем, что на стоянке были женщины с детьми, которых было необходимо защищать. Нападение закончилось так же стремительно, как и началось. Чукотские воины захватили добычу: шкуры морских млекопитающих, продовольствие, несколько ружей и бытовые принадлежности. На этот раз чукчи не взяли с собой пленных женщин и детей. На сегодняшний день нет никаких данных, которые могли бы позволить точно говорить о численности нападавших или о понесённых сторонами потерях. Известно, что чукчи убили несколько десятков человек и беспрепятственно вернулись к родным берегам на лодках. Версии политического конфликта Недостаток информации и фактов о вражде чукчей и эскимосов в 1947 году породил несколько политических теорий. По одной из версий, которая довольно часто приводится в русскоязычных источниках, на протяжении 1947 года резко усилилось количество эскимосов, переходивших границу, чтоб встретиться с родственниками. Если раньше это в основном были женщины с детьми или пожилые люди, то в 1947 году среди гостей сильно возросла доля молодых мужчин. Существует точка зрения, что с 1942 года (когда были созданы отряды самообороны из коренного населения) около двух-трёх тысяч эскимосов прошли военную подготовку, а также подверглись идеологической обработке в духе холодной войны. По другой версии, СССР оснащал чукчей стрелковым оружием — не только ружьями, но и автоматическими винтовками. Таким образом власти подталкивали чукчей к нападениям на давних врагов. В обмен Советы получали разведывательную информацию о действиях вероятного противника. Так советское правительство ответило на милитаризацию Аляски. Последствия «войны» Советская и американская стороны не выразили никакой официальной озабоченности фактом вооружённого столкновения жителей двух сверхдержав. Однако инцидент имел политические последствия. Конфликт пришёлся на время милитаризации обоих берегов Берингова пролива. На советской стороне уже расположилась 14‑я общевойсковая армия, на американской были развёрнуты несколько новых авиабаз и ALCOM — Аляскинское командование ВС США. Военные рассматривали восточную границу СССР с США как место возможных боестолкновений. С 1948 года 110‑й пограничный отряд МВД СССР на Чукотке резко усилил контроль. Практически все законные способы пересечения границы между СССР и США были отменены. Теперь получить разрешение могли только кровные родственники. Ужесточение пограничной политики и милитаризацию Чукотки американские советологи называют «ледяным занавесом», по аналогии с железным, опустившимся в Европе. Первомайская демонстрация в посёлке Певек, Чукотка. Начало 1950‑х годов. Фото Петра Никушенко. Источник: russiainphoto.ru В 1948 году осёдлых и кочевых чукчей власти обязали иметь прописку. На Чукотке начали усиленно работать советские правоохранительные органы и контрразведка. Нападений, подобных набегу 1947 года, больше не повторялось.

Ну, хоть такой репортаж. Других источников информации о современной жизни на этом острове практически нет.

Черный ход, конечно - опечатка. С американской точки зрения то, что у нас называют автоматом - это разновидность винтовок (rifle). Описываемый туземец является добровольным гражданским помощником американской пограничной службы. Поэтому может спать и бухать сколько ему влезет. Скучно там на острове после того как моржи кончились. И даже в гости к ближайшим соседям свободно нельзя съездить, а на материк - дорого. И нет тебе там никакого дела. Всю жизнь видишь все те же опостылевшие 67 лиц. Если какое-нибудь, пусть даже самое идиотское и ребяческое занятие себе не придумаешь, то даже телевизор и ежедневное бухло не спасут от сумасшествия. Самое прикольное, что походу американцы вообще не держат на своем острове никакого постоянного пограничного поста. Формально свалив наблюдение на местных жителей. Хотя даром это не надо при возможностях авиационной, спутниковой разведок, морском патрулировании. Любая мало-мальская движуха в сотнях км от пограничной линии моментально будет замечена. Даже если никого нет в этот момент на патрулировании, в принципе, если что, береговая охрана за час на скороходных катерах спокойно от мыса Принца Уэльского доберется. Или меньше чем за полчаса на вертолетах. Особой надобности держать целый гарнизон на острове, где даже питьевой воды местным не хватает, не видят. Не верят, что русские вдруг внезапно нападут. Нахрена?;

Всяко бывало. Чукчи и торговали, и роднились с эскимосами (зубатыми чукчами в ранних русских источниках) из-за моря. И, бывало, звали их на подмогу, когда воевали с русскими.

Хотя, причем здесь россияне? У человека психоз после войны в Ираке. Может быть, там у него разболелись зубы и их ему лечили стоматологи Саддама Хусейна. А до армии он с рождения питался в основном сырой мороженной моржатиной. И вообще - тамошние туземцы бывшие наши соотечественники, не по своей воле ставшие американцами. Грубые шутки в их адрес не уместны. У меня есть приятель по переписке и совместному увлечению генеалогией с Аляски, имеющий в основном алеутских и индейских (тлинкитских) предков (среди них далеко не простые люди), но также пару десятков русских предков из Сибири и Северной России - быаших колонистов Русской Америки (среди них и их потомков - креолов тоже было немало знаменитых людей), а одна из прабабушек была эскимоска - как раз их этих мест. Наверняка среди жителей Малого Диомида есть и довольно близкие родственники этого моего приятеля. Просто пока эту линию его родства мы по документам ещё глубоко не изучали.

Ну разве что с очень бедными россиянами, вроде этих:

Ну, не британским учёным все же. Всего лишь журналисту из Лондона, специализирующемуся на журналистских расследованиях. Почти объективному, если не считать, что он в одной статье трижды назвал сумасшедшими эскимосов, которые не ненавидят Россию и Путина, учат пару слов по-русски, смотрят российское телевидение и слушают российское радио. Но даже из его репортажа реально сумасшедшими выглядят все же те другие эскимосы - которые воображают себя защитниками фронтира или, того хлеще - мечтают посостязаться в меткости с российскими снайперами. В общем, он и тех и других считает сумасшедшими. Может, в этом и есть некая доля объективности.

Если верить британскому автору, единственный нарушитель, который с момента продажи Аляски приходил с российского Большого Диомида на американский Малый - это беглый заблудившийся пограничный российский пес. Возможно, именно в схватке с этим агрессором добровольный осведомитель американских пограничников Эдвард Суллок потерял свои передние зубы. Сам загрыз опасного нарушителя, да так что от того и останков не осталось, которые могли бы быть поводом для международного конфликта.

Аляскинский островок на переднем крае борьбы за Арктику Инуиты на Малом Диомеде находятся в поле зрения российских солдат. Но это не самая большая их проблема в этом ледяном захолустье 4 апреля 2025 года Автор : Джейкоб Джуда Эдвард Сулук — 58-летний мужчина с поломанными передними зубами и тонкими, как карандаш, усами, живёт в самом отдалённом месте Америки. Он считает себя алкоголиком и часто спит круглыми днями. Уверен, что страдает от посттравматического синдрома после возвращения домой с войны в Ираке. У него больная спина. Он страдает от постоянных ночных кошмаров о Третьей мировой войне и хранит при входе в свою крошечную деревянную хижину целый арсенал ружей, с коими охотится на моржей, тюленей и белых медведей. Вместе с 67 другими инупиатами-инуитами Эдвард также является первой линией обороны от россиян, хранителем «чёрного хода» в Америку - со стороны Малого Диомида, пустынного аляскинского острова, возвышающегося из тумана посреди Берингова пролива. Малый Диомид располагается всего в двух с половиной милях от Большого Диомида - не менее скалистого, продуваемого всеми ветрами, своего собрата, являющегося частью России. Они так близки друг к другу, что зимой можно пройти по замёрзшему проливу между ними меньше чем за полчаса. Но никто из Малого Диомида никогда не делает этого: русские солдаты, расквартированные на Большом Диомиде, всегда начеку. Они стреляют сигнальными ракетами и из винтовок и угрожают спустить собак, когда кто-нибудь приближается к границе. «Мы следим за ними, они следят за нами», — рассказывал мне Эдвард во время моего посещения Малого Диомида в сентябре прошлого года. Было уже далеко пополудни, когда он, взяв бинокль и надев на себя военную форму, вышел на воздух, в холодный северный день. На Большом Диомиде, по другую сторону залива, мы увидели белую наблюдательную вышку, опасно накренившуюся на скалах, и антенну, торчащую над хребтом. Эдвард регулярно наблюдает там учения русских солдат, их корабли и вертолёты. Он отправляет все собранные им сведения через фейсбук офицеру в Анкоридж. «Бдительно наблюдать - в этом наша миссия, — заявляет Эдвард. — Мы — глаза и уши нации» Малый Диомид находится всего в четырёх с половиной километрах от Большого Диомида - его такого же скалистого, продуваемого всеми ветрами собрата, который является частью России. Малый Диомид, проданный русскими американцам вместе с остальной Аляской в 1867 году, со времён холодной войны служит американским форпостом в Беринговом проливе. Изменение климата даёт его жителям новые поводы для беспокойства. В Арктике находятся огромные запасы энергии, минералов и рыбы, которые когда-то считались недоступными из-за льда. По мере его таяния регион открывается для мореходства, спекуляции и хищничества сверхдержав. Начинается новая Большая Игра. Россия, Китай и Америка соперничают за то, чтобы занять наиболее выгодную позицию и воспользоваться преимуществами, которые открывает доступ к Арктике. Россия передислоцировала войска примерно на 50 постсоветских баз в этом регионе, построила новые аэродромы, РЛС и порты, чтобы следить за своей оттаивающей северной границей. Россияне всё чаще взаимодействуют с кораблями и истребителями из Китая, финансовая поддержка которого подпитывает амбиции России в Арктике. Тем временем и Америка начала превращать Аляску в свою северную крепость, модернизируя местную военную инфраструктуру и укрепляя пехотную и десантную дивизии - «Арктических ангелов». Президент Дональд Трамп с той же помпезностью, с которой когда-то присоединили Аляску к Америке, говорит о создании новой Арктической Империи, в которую войдёт Гренландия (в настоящее время являющаяся автономной территорией Дании). Холодным пристальным взглядом Эдвард Сулук - житель Малого Диомеда наблюдает за русскими соседями. С небольшой деревянной смотровой площадки у своего дома он держит под визуальным контролем гористый Большой Диомид, отправляя разведданные военным в Анкоридже (первое изображение). Эдвард — ветеран войны в Ираке. Его дом полон вещей и сувениров, связанных с его службой (второе изображение). Но пока мировые сверхдержавы борются за военное превосходство и за ресурсы в Арктике, люди, живущие на Малом Диомеде, чувствуют себя брошенными. Жизнь там маргинальная, тяжелая и всё более беспросветная. Многие островитяне считают, что, хотя они и выполняют свой долг перед Америкой, следя за русскими, правительство не предоставляет им необходимую помощь — деньги, рабочие места и более надёжные связи с материком, чтобы они могли пережить последствия изменения климата. Население Малого Диомида, которое на протяжении многих поколений питалось добытыми на месте тюленями и моржами, сократилось более чем наполовину за 30 лет - из-за ухудшения погоды и истончения льда, что делает охоту опасной. Те, кто остались, проживают в тесных домишках, которые могут рухнуть в любой момент, если вечная мерзлота под ними растает и деформируется. Многие семьи распались под давлением обстоятельств; алкоголизм и домашнее насилие не являются редкостью. «Никому нет дела до Диомида», — бормочет себе под нос Отто Сулук - лысый 53-летний резчик по моржовой кости, который пытается предотвратить разрушение своего дома с тех пор как две недели назад тот изрядно перекосило. (Сулук — одна из немногих фамилий, расространенных на этом крошечном острове, где все так или иначе родственники друг с другом.). Отто сидит на перевёрнутом ведре, опустив руки, и выглядит опустошенным. Кажется, сама природа устроила заговор против Малого Диомида. “Что-то не так с этим местом”, - заявляет он. “Оно проклято. Нет больше моржей и тюленей, как раньше. Все из-за изменения климата. Такое ощущение, что центр изменений прямо здесь ”. Двадцать лет назад охотничья артель Отто из пяти человек убивала сотни тюленей до наступления зимы; в этом году они добыли всего пять тюленей и двух моржей. (“Это ничто. На один зубок, просто закуска».). За весь месяц он видел только одного тюленя в море у его дома. По мере таяния льдов регион открывается для мореходства, спекуляции и хищничества сверхдержав. Отто с тоской смотрит сквозь грязное оконное стекло на Большой Диомид. Там, - говорит он, - были более богатые охотничьи угодья, но они недосягаемы. Между островами проходит международная линия перемены дат — ещё одна произвольная граница, разделяющая их. Большой Диомид, - шутит он, — всегда живёт в «завтрашнем» дне. А так как он никогда не сможет туда попасть, «завтра не наступит никогда». Выжить ему помогают посылки с едой с материка. В течение многих веков жители Малого Диомида переправлялись через Берингов пролив, чтобы навестить жителей двух деревень на Большом Диомиде. Все они были инупиатами — коренным народом, чьи общины разбросаны по всей западной и северной Аляске. Жившие на островах Диомида считали себя одним племенем. В 1948 году, когда разразилась холодная война, Советы внезапно закрыли границу с Америкой. Они перехватили две лодки с мужчинами с Малого Диомида, отправившимися навестить друзей, семьи и возлюбленных на Большом Диомиде. Инупиатов с Большого Диомида депортировали и расселили по разбросанным деревням на близлежащем советском материке, а остров превратился в военную базу, задачей которой стала защита Дальнего Востока России от американцев. Малый Диомид, настолько удалённый, что нередко отсутствует на картах Америки, находится всего в четырёх с половиной километрах от российского острова Большой Диомид. Между ними проходит международная линия перемены дат и континентальный водораздел (средний снимок). Подростки служили мне проводниками по крутым тропам острова, ведущим в облака (верхний снимок). На протяжении следующих 40 лет были лишь эпизодические контакты сквозь этот «ледяной занавес». Иногда зимой, когда море замерзало, мужчины одной из деревень материковой части Сибири приходили и стояли на международной линии перемены дат в надежде обменяться сигаретами, сладостями и историями с теми, кто пришёл с Малого Диомида. Роберт Сулук, староста поселка и начальник почты на Малом Диомиде, ездил в Россию в 1989 году в рамках одного из проектов эпохи перестройки, целью которого было укрепление связей между Аляской и Восточной Россией. В ходе той экспедиции он преодолел сотни миль на лыжах и собачьих упряжках, чтобы добраться до 16 деревень на советском побережье. Он надеялся найти тех, кто были депортированы с Большого Диомида. В первых 13 деревнях ему не везло, пока однажды в 14-й деревне один из мужчин не представился ему его двоюродным дедом. «Тогда я испытал незабываемые эмоции, — рассказываеи Роберт. — Он общался со мной так, как я мечтал, чтобы со мной общались». В 1990-х годах, после временной нормализации отношений между Вашингтоном и Москвой, было несколько взаимных визитов. Они продолжались даже после того как Россия вторглась на Восток Украины в 2014 году, что вынудило Америку ввести ответные санкции. Многие жители Малого Диомида поддерживают связь со своими русскими родственниками через фейсбук. Комментируют посты друг друга, когда кто-то ловит моржа, обмениваются сообщениями о воспитании детей, способах охоты, традиционными песнями. Но после начала полномасштабной войны на Украине в 2022 году наши люди потеряли надежду когда-либо снова побывать в России. «Мы не можем пересечь ту границу, а они не могут пересечь эту, — заявил Эдвард, у которого на стене висит портрет родственника-россиянина. — "Ледяной занавес" вернулся». Даже если Трамп продолжит налаживать отношения между Америкой и Россией, Берингов пролив, скорее всего, останется местом геостратегического соперничества. Суда используют этот узкий пролив, чтобы добраться до северных газовых месторождений, и это также важный участок Северного морского пути, который, как надеются россияне, в конечном итоге сможет конкурировать с Суэцким каналом как с одним из важнейших морских путей в мире. Через пролив уже проходит в три раза больше судов, чем в 2008 году. В последние годы в Чукотском автономном округе на Дальнем Востоке России инвестиции выросли в четыре раза по мере реализации планов по строительству портов и инфраструктурных проектов. Русские стремятся заявить о своём присутствии. Мне рассказывали, что с Малого Диомида можно увидеть и услышать их бомбардировщики и истребители; их флотилии регулярно проводят учения в Беринговом и Чукотском морях. Однажды днём я сам увидел это морское великолепие. Два подростка провели меня по обрывистой тропе, ведущей в туман на самой вершине Малого Диомида. Оттуда я увидел вершины Сибири, освещённые медным солнечным светом. Три корабля, по крайней мере два из них — танкеры, огибали материковую часть России и направлялись на север. Роберт Сулук — староста поселка и начальник почты Малого Диомида - самого удалённого почтового отделения в Соединённых Штатах, был первым остррвитянином, который за более чем 40 лет посетил соседнюю Россию, когда в конце 1980-х годов «ледяной занавес» начал таять (верхний снимок) «Вся движуха идёт мимо нас. Мы находимся на обочине оживлённого шоссе, откуда можем наблюдать все, — заявил мне Кевин Озенна, 32-летний отец двух мальчиков. — Ныне мы всё чаще видим [русские] корабли». На стене дома Кевина висит снайперская винтовка, которую он обменял на череп моржа у экипажа судна береговой охраны США. Он подумывает о том, чтобы выехать на машине с плакатом - не хотят ли русские на Большом Диомиде посостязаться с ним в стрельбе, но если бы он это сделал, то его б наверняка застрелили. Никто точно не знает сколько русских в настоящее время находятся на Большом Диомиде. (Но в сети есть онлайн-группы солдат, которые расквартированы там, где те ежегодно жалуются, что российское телевидение забывает, что именно они первые россияне, встречающие Новый год.). Минули годы с тех пор, как они в последний раз ловили или задерживали кого-либо, пытавшегося пересечь границу из Америки. Кевин рассказал мне, что восемь или девять лет назад трое русских появились на Малом Диомиде и предложили ему 800 долларов за то, чтобы он помог им переправиться в Россию. Они сказали, что Москва разрешила им попытаться переплыть линию перемены дат — этот подвиг впервые совершил американский пловец во время холодной войны. Кевин согласился взять их с собой, повесив на свою лодку российский флаг. К тому времени, когда они причалили к берегу Большого Диомида, в небе уже расцветали сигнальные ракеты, а с холмов бежали солдаты с собаками. Кевин схватил камень на случай, если ему придётся защищаться от последних, и быстро поплыл домой, а российские суда следовали за ним даже через границу. Некоторые островитяне изучают русский язык на случай, если Россия когда-нибудь попытается захватить Малый Диомид. Любая разрядка в отношениях между Россией и Америкой вряд ли ослабит паранойю, охватившую Малый Диомид. Некоторые жители острова, в том числе младший сын Кевина, изучают русский язык на случай, если Россия когда-нибудь попытается захватить остров. Однажды днём меня отчитал мужчина, который услыхал что мы с Эдвардом пытаемся поймать русскую музыку по старому радиоприёмнику. «Вы хотите связаться с русскими? — набросился он на меня. — Я немедленно доложу о вас военным и скажу им, что здесь находится шпион». В данный момент единственные русские, вторгшиеся на Малый Диомид — это сторожевые собаки, сбежавшие по льду с базы на дальнем конце Большого Диомида. Одну из них, как мне сказали, застрелили, а её тело спрятали, опасаясь международного инцидента. Арктическая охота за полезными ископаемыми вполне может превратить некоторые здешние деревни в процветающие города. Но Малый Диомид вряд ли станет таковым. На острове нет порта и условий, необходимых для хорошей гавани; нет сложных коммуникационных сетей или достаточного количества земли для строительства дополнительной инфраструктуры; не хватает питьевой воды, природных ресурсов и импортных товаров. Он слишком удалён, слишком мал и позабыт. «Место стояния» (где стоят трое из 68 жителей Литтл-Диомеда) — здесь старейшины деревни исторически собирались, чтобы обсудить серьёзные вопросы и рассказать детям истории на языке инупиак. Мужчины и теперь продолжают собираться и наблюдать за проплывающими мимо тюленями и моржами (верхний снимок). Вертолёт из города Ном перевозит грузы и людей туда и обратно дважды в неделю, но регулярно задерживается из-за непогоды; зимой он иногда вообще не летает (средний снимок). За восемь дней, проведённых на острове, я был подавлен изоляцией и депрессией, которые ощущал вокруг себя. Меня поселили в библиотеке школьного здания, где я спал под пристальным взглядом Джорджа Буша-младшего, чей портрет смотрел на меня с обложки детской биографии. Вечера я проводил в одиночестве, готовя рамэн (меня попросили привезти с собой еду, чтобы не обременять островитян). Рядом с кухней располагался спортзал, где детишки, играя, горланили ночь напролет. Над их головами располагалась фреска, изображающая две руки, протянутые между Большим и Малым Диомидами. «Друзья», — гласила надпись на русском и английском языках. На Малом Диомиде около двух десятков детей. Большинству из них не терпелось поговорить с кем-нибудь из-за границы. Поскольку я британец и ношу круглые очки, некоторые из старших дразнили меня, говоря, что я похож на Гарри Поттера. Это было не просто шуткой: однажды вечером мальчик зашёл на кухню и, убедившись, что мы одни, спросил меня, действительно ли я тот самый знаменитый персонаж. Я ответил, что да. Он застыл на месте. Я спросил его, не хочет ли он, чтобы я произнёс заклинание. — Не могли бы вы сделать мою жизнь лучше? — робко спросил он. Он убежал прежде, чем я успел что-то ответить. «Я живу в двух мирах. В нашем образе жизни, в нашей культуре, и в западном образе жизни белых людей, в котором мы должны жить сегодня». Раньше зимой на лёд садился самолёт с едой и припасами, чтобы разгрузиться. Но теперь он больше не прилетает. «Лёд не может оставаться замёрзшим, его гонит течение, его сдувает ветер», — объясняет Кевин, молодой отец. Немногих визитеров, которые приезжают на остров, просят привозить с собой ящики с яблоками, апельсинами и яйцами. Всё, что привозят на почтовом вертолёте, который дважды в неделю летает из Нома - крупнейшего города на западе Аляски, консервируют или обрабатывают таким образом, чтобы оно могло пережить апокалипсис. (Я летел на вертолёте с упаковками кока-колы, неоново-оранжевыми чипсами и коробками с картофельным пюре быстрого приготовления.) Единственная свежая еда, которую можно достать на Диомиде, — это то немногое, что можно добыть на охоте. В своём маленьком деревянном домике Кевин, который прибирался после завтрака своих сыновей, открыл морозильную камеру. Внутри лежала кучка пакетов с почками тюленей и мясом моржа, на которых были видны следы оттаивания. В дверном проёме висел только что убитый ястреб, подвешенный, чтобы стекла кровь перед ужином. «Раньше я ходил на охоту в открытый океан за много миль от дома, — сказал Кевин. — Но теперь не могу. Лёд слишком тонкий». Он вырос, сидя на корме лодок из моржовой шкуры, наблюдая за охотой старших мужчин. Эти лодки, которые строились и поддерживались в рабочем состоянии с помощью традиционных навыков, за последние 20 лет были заменены на жестяные, которые дешевле, но менее безопасны. «Раньше мы охотились по два-три дня подряд. Сейчас это занимает всего полдня, — сказал он. — На маленьких лодках опасно выходить в открытый океан. Несколько раз я думал, что мне конец. Вдали от цивилизации. Военная карта 1980-х годов, на которой изображён Советский Союз, висит под традиционным охотничьим снаряжением в доме Эдварда Сулука (верхний снимок). Отто Сулук — резчик по моржовой кости; здесь он сидит за своим станком (средний снимок). В домах на Малом Диомиде нет водопровода, поэтому жители деревни спускаются в импровизированную «прачечную», чтобы помыться и постирать одежду (верхний снимок). В других местах на Аляске мне говорили, что Малый Диомид — это деревня инупиатов, которая лучше всего сохранила свои традиции, и что мне стоит приготовиться к тому, что я увижу, как мужчины плавают по волнам, а женщины собирают травы и ягоды на склонах. Но я почти ничего этого не видел, пока был там. Старейшины беспокоятся, что традиции, передававшиеся из поколения в поколение на протяжении тысячелетий, от выслеживания белых медведей на льду до разделки моржей и тюленей, утрачиваются. Мужчины жаловались мне, что их сыновья не хотят учиться; их сыновья отвечали, что отцы никогда не показывали им, как это делается. «Это меня очень беспокоит, — сказал мне Роберт, начальник почты и староста поселка с непроницаемым лицом. — Я живу в двух мирах. В нашем образе жизни, в нашей культуре, и в западном образе жизни белых людей, в котором мы должны жить в наши дни». Это явно причиняло ему боль. Ему исполнилось 60 лет, но он не выглядел счастливым, когда подсчитывал свои счета за стойкой почтового отделения. «Это как если бы вы пытались взять с собой целый пакет для мусора, но по дороге заметили, что в нём дырка. К тому времени, как вы вернётесь и заглянете внутрь, вы поймёте, что это всё, что у вас осталось. Вот что мне придётся оставить». Джозеф Беруэлл — один из нескольких фармацевтов, которых присылают с материка на двухнедельную стажировку на остров. Будучи приезжим, он беспристрастно оценивает проблемы острова. «Диомид не может существовать в таких условиях, — заявляет мне Беруэлл. — Дело не только в изменении климата, но и в том, что многие из этих „охотников“ не охотятся, потому что заказывают еду на Amazon или играют в видеоигры на компьютере. Вода непригодна для питья. Когда детям исполняется 18 лет и они заканчивают школу, большинство из них уезжают. Многие из них оказываются в более крупных городах, таких как Ном или Анкоридж. Изменение климата - признак того, что приближается библейский конец света, - заявил мне Джерри Ияпана, абориген среднего возраста. Проблемы, с которыми сталкивается Малый Диоммд, носят системный характер. Как и другие туземные общины на Аляске, он является самоуправляемым. Жители острова могут принимать собственные законы, управлять собственной судебной и правоохранительной системами и повышать налоги на свои земли и членов общины. Но на протяжении многих поколений именно старейшины деревни руководили обществом — напоминали людям об их связи с традициями, вершили правосудие и давали нравственные советы по своему усмотрению. В последние десятилетия, когда они умерли, жители Малого Диомида начали терять чувство социальной сплочённости. Некоторые говорили мне, что новые вожди управляют не так эффективно и не пользуются таким же доверием местных жителей; другие сообщали вполголоса, что участились случаи домашнего насилия. Хотя формально на острове был введен сухой закон с 1974 года, пагубное влияние алкоголя так и не было искоренено. Спиртное ввозят контрабандой, а некоторые жители деревни уехали на материк, чтобы быть поближе к выпивке. Эдвард, который присматривает за русскими, сказал мне, что он пил всякий раз, когда приезжал в Ном. “Мой дедушка, мой папа, мой брат, моя сестра, мой дядя - они все алкоголики”, - сказал он. “Это страшно. Мне ничего не поможет. Я буду стараться, но что это даст? Я просто снова начну это делать, потому что моя вера слаба. Чтобы остановиться, нужна сильная вера». Удачной охоты? Кевин Озенна, отец двух мальчиков, стоит у входа в собственный дом. Он только что вернулся с охоты (верхний снимок). Деревянные каркасы лодок из моржовой кожи, которые ещё несколько лет назад использовались для охоты или путешествий на материковую часть Аляски (средний снимок). На Малом Диомиде вера может принимать самые разные формы. Изменение климата - признак того, что приближается библейский конец света, — заявил мне Джерри Ияпана, абориген острова средних лет. Он смотрит индийское и российское телевидение, потому что, по его мнению, они говорят правду — о том, что Энтони Блинкен спровоцировал Россию на вторжение в Украину, а Владимир Путин делал только то, что должен был делать, чтобы защитить русскоязычное население Донбасса. Хотя он явно был сторонником теории заговора, поначалу Джерри не показался мне сумасшедшим; просто было похоже, что ему нужно с кем-то поговорить. Малому Диомиду осталось жить всего пять лет. Школа, которой руководят два молодых учителя со Среднего Запада и Филиппин, закроется, как только число учеников будет меньше 12 (в настоящее время в ней 21 ученик, трое из которых должны выпуститься в этом году). Как только это произойдёт, с Малым Диомидом, вероятно, будет покончено. На материке есть земля, которую островитянам выделили в соответствии с Законом о компенсации коренным народам Аляски 1971 года, но предыдущее предложение о переезде туда было отклонено. Школа закроется, как только число учеников будет меньше 12. Как только это произойдёт, с Малым Диомидом, скорее всего, будет покончено. «Надо было давно переехать», — сказал мне однажды вечером Отто, резчик по моржовой кости, в своей скрипучей хижине. Он хочет, чтобы они переехали сейчас, но это тяжёлая борьба: «Некотрым нравится жить в изоляции». (Отто, в свою очередь, поведал мне, что иногда уходит из деревни только для того, чтобы не видеть одних и тех же 67 человек: «Нужно уходить, пока они не свели тебя с ума. Нельзя просто сидеть здесь и слушать про их проблемы!») — Я знаю, что они любят это место, — вздохнул он. — Но всё постепенно исчезает. Всё вымирает. Скоро у нас ничего не останется. Все на Малом Диомиде верят, что с каждым годом он приближается на несколько футов к Большому. Возможно, это бунт островов против их насильственного разделения 77 лет назад. “Они пытаются что-то исправить”, - сообщил мне Отто. “Острова сближаются навстречу друг к другу. Вот почему у нас происходят обвалы, оползни, таяние вечной мерзлоты”. Несколько минут мы сидели в полной тишине. “Возможно, они любят друг друга. Скучают друг по другу”. Эта статья была написана при финансовой поддержке премии «Репортёр» Института журналистики Артура Л. Картера при Нью-Йоркском университете Джейкобом Джуда - журналистом, живущим в Лондоне https://www.economist.com/1843/2025/04/04/the-alaskan-island-on-the-front-lines-of-the-arctic-scramble

А мученика из него не сделают. Скорее, козла отпущения по смерти. Уже очень скорой.

Точно есть один польскоязычный информационный ресурс, где 90 процентов материалов адекватны с российской точки зрения, а 99 процентов комментирующих - русофилы (хоть абсолютное большинство из них при этом просто пещерные советофобы), и при этом - совершенно безудержные укро- и израилененавистники: telegram-kanał https://t.me/ndp_pl czat https://t.me/ndpczat strona internetowa: dziennik-polityczny.com Niezależny dziennik polityczny Portal ma na celu bezstronne informowanie o wydarzeniach z Polski i świata, tak, żeby każdy mógł wyrobić własny punkt widzenia. Только что там собираются несколько десятков человек, из которых не все живут в Польше и не все поляки. Насчёт укрофобии с ними, пожалуй, согласятся половина населения Польши. А вот их путинские нарративы в Польше точно не популярны. Носителей таких взглядов, скорее всего, и одного процента в Польше не наберётся. То есть, хоть это и польский ресурс, но для Польши совершенно не характерный. Также как и другой редкий и объективный с нашей точки зрения сайт поляков Neon24: https://neon24.org/ Относительно адекватный ещё Дневник Гайового Марухи: https://marucha.wordpress.com/ В общем, все это интернет и не сказать, чтобы слишком популярный. Скорее, очень сильно маргинальный. Отыскать же в польской прессе хоть какой-то позитив о России невозможно в принципе. Миссия невыполнима.

Крайне неудобно (и некрасиво!) использовать буквы древней кириллицы. В популярных многоязыковых шрифтах нет ютированных юсов, а без них использование нейотированных бессмысленно. Там нет даже йотированных аза и есть. Для славянских носовых звуков, отсутствующих в современных кириллических алфавитах, лучше использовалась буквы, предлагаемые для обозначения этих звуков в реконструкциях общеславянского (позднепраславянского) языка. Здесь описание моей польской кириллицы: http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/58058-eschyo-raz-polskaia-kirillitca/ Польский текст в моей польской кириллице: П О Е З Ъ Й Е КОНСТАНТЕГО ГАШЫЊСКЬЕГО. ______ ДЗЬЕЊ ŎСМЫ ВӁЕСЬНЬА 1831 В КРАКОВЬЕ. (ОБРАЗ ФАНТАСТЫЧНЫ.) ______ (Мнŏство људзьи на пӂехадзце отачайǫцей Замек Краковски — мьейсцами стойǫ групы з киљку осŏб зложоне — вшęдзье точы сьę жыва розмова.) ____ Iшы ОБЫВАТЕЉ (збљижайǫц сьę до йедней з груп). Витам Панŏв! йакже здровье? А цо там слыхаць сǫсьедзье Од Варшавы? IIги ОБЫВАТЕЉ. Зьље сьę вьедзье; Москаље йуж в Бољимовье. А в Варшавье, в тей годзьинье Сеймикуйǫ — вӂаск на ново — Рŏд наш завше гӂешыл мовǫ То теж и од мовы згинье! IIIци ОБЫВАТЕЉ. Йа слышалем дзьисьай рано Добре вьесьци од банкьера; Он упевньал — же выслано З Ромарынǫ корпус љичны, Ктŏры Москвье тыл забьера. IIги ОБЫВАТЕЉ. Пљан выборны, помысл сьљичны Ве два огнье взьǫсьць Москаљи — Быље тыљко выконаљи! Iшы ОБЫВАТЕЉ Варшава ошањцована Сиљны штурм вытӂымаць може; Одепӂе войска тырана И звыцьęжы — — IIги ОБЫВАТЕЉ. Дай нам Боже! IIIци ОБЫВАТЕЉ. За Косьцьушки, Мосьци Панье! Срожше было штурмованье; А хоць вал был љадайаки И хоцьаж нас обљегаљи И Москаље и Прусаки, Пӂецьесьмы сьę им нье даљи! ГЛОС (в бочней групье). Ах, цо видзę! — КИЉКА ГЛОСŎВ. Цо то, цо то? Тен кӂык вьељки! МЛОДЗЬЕНЬЕЦ (з подньесьонǫ рęкǫ в гŏрę). Чы видзьицье То зъйависко з тęчǫ злотǫ, На замковей вьежы шчыцье? (Мнŏство људзьи бьегнье в тę стронę.) ЕЉЕГАНТ (вкладайǫц окуљары). Ma parole! йа з жадней строны Ниц нье видзę — опрŏч вроны, Цо крачǫц сьедзьи на кӂыжу! А мам славне окуљары, Бо купилем йе в Парыжу За тӂы французкье таљары, У найљепшего оптыка Туж пӂы посǫгу Һенрыка. УЧОНЫ. В час йак дзьисьай, йа вам рęчę, Ньеподобна уйӂець тęчę. Млодзьеньашек дубы бредзьи, Латвовьерных људзьи звабьа: Бо йак слушнье ӂекл Пан Һрабьа, На вьежыцы врона сьедзьи! МЛОДЗЬЕНЬЕЦ (с уньесьеньем). Чы видзьицье, чы видзьицье Йака горе блыскавица На замковей вьежы шчыцье? Там стои бљада дзьевица Модроока, краснољица! Влос йей длуги, розпушчоны, Нье в варкоче утрефьоны, Љеч сьę розљал по кибици, Йако плашч зе злотых ници И пломьенным бљаскьем сьвьеци! А по влосŏв тых обслонье, Йако перлы по бурштынье, За кропељкǫ кропља плынье И пӂецьека по йей лонье. Пӂемочоне на ньей шаты — — В мушље, в тӂцины, в водне квьаты Пӂыстройона и окрыта — Иж сьę здайе патӂǫц по ньей, Же знŏв друга Афродыта Вышла на сьвьат з морских тони! (затӂымуйе сьę) Чы видзьицье сценę новǫ? Бьалǫ длоњ подньосла в гŏрę И розвьала йакбы хмурę Чарны штандар по над гловǫ — И зе лканьем нам повьада: Бьада — бьада — бьада — бьада! (Глос му слабнье — хвьейе сьę) Патӂцье! — в другьей — (пада земдљоны.) ТЛУМ. Цо он гада? Ниц нье видаць на вьежыцы, Ниц нье слыхаць в окољицы. Iшы ОБЫВАТЕЉ Млодзьик мŏзг ма пӂеврŏцоны, Mente captus; пљецье, байе Баньаљуки и андроны — Пьǫтей кљепки му нье стайе! IIги ОБЫВАТЕЉ. Аље видмо, йак на страха Досыць ладне — ТЛУМ (сьмьейǫц сьę). Ха, ха, ха, ха! ДОКТОР (надходзǫц). Цо йа видзę? то Пан Кљеменс Сын мойего господаӂа! (Схыља сьę и маца пуљс.) Пуљс тен моцно мнье пӂеража! Так! то йест delirium tremens! Завше casus сьę тен здаӂа, Гды крев бухнье ку мŏзгови — Љанцет зараз го уздрови! (Шука по кьешеньах инструментŏв). УЧОНЫ (до Ељеганта). Видзьиш Һрабьо же мам рацъйę, Цо мŏвилем ци пӂед хвиљкǫ: Же те вшысткье егзаљтацъйе Те маӂеньа — те видзьадла — Духы — дъйаблы — и аньолы И упьоры — то сǫ тыљко Пљонем романтычней школы, Цо сьę з Ньемьец до нас вкрадла И пӂевраца мŏзг млодзьежы. ПОЉИЦЪЙАНТ. Хоры дрогę ту заваља — Йесьљи варъйат — то наљежы Ньесьць го просто до шпитаља Бонифратрŏв — ТЛУМ. Патӂай но го! Бурмистӂоваць ци сьę хцьало? Идзьже собье свойǫ дрогǫ, Йесьљи хцеш сьę вымкнǫць цало. (Људ выпыха пољицъйанта.) КОБЬЕТА. Гды в замковǫ патӂыл вьежę, Серце ве мнье сиљнье било — Нье видзьалам, аље вьеӂę Же цо мŏвил, правдǫ было! СТАӁЕЦ (выстęпуйǫц з тлуму). И йа вьеӂę и нье шыдзę, Хоць в тей хвиљи ниц нье видзę — Аље кљнę сьę на влос бьалы, На Хрыстуса, на збавьенье, Же подобне йуж видзенье Очы мойе огљǫдалы; Огљǫдалы ту, в тем мьесьцье, Љат тему бљиско чтердзьесьцье! З пŏзьным вьекьем памьęць зника — Аље помнę же то было Дзьесьǫтего Пазьдзьерника, В року — гды сьę войско наше Под Косьцьушкǫ з Москвǫ било.1) (Млодзьеньец пӂебудза сьę и слуха.) . И уйӂалем на вьежыцы Видмо млодей топьељицы Йасновлосей красавицы! Бьале рęце взньосла в гŏрę И розвьала йакбы хмурę Чарны штандар по над гловǫ. Тваӂ дзьевицы была бљада И йęчала смутнǫ мовǫ: Бьада — бьада — бьада — бьада! (Тлум сьę звьęкша обок старца.) Мнŏство пӂы мнье стало људу, Аље никт нье видзьал цуду, Никт нье слышал пӂеповьедни! И шыдзоно зе мнье. — Бьедни! Нье вьедзьељи, же в ноц другǫ Плач сьę зачнье — и на длуго! — (По крŏткьем миљченьу.) Цо пӂечулем, то сьę стало: Бо в тым самым дньу, годзьинье, Гды сьę видмо указало — В Мацьейовицкьей дољинье Падл Косьцьушко в рęце врога, А з ним и Пољска ньебога! (Вьељки пӂестрах — људ заламуйе рęце — слыхаць кӂык розпачы.) ЕЉЕГАНТ (цихо до учонего). Ходзьмы — il faut в тлум сьę сховаць, Бо та дыктерыйка дзьада Вцаље ми в густ нье пӂыпада И може скомпромитоваць. Гды консуљ руски, пӂыпадкьем Saura, йак сьę то розглоси, Же былем тей сцены сьвьадкьем, То мнье на баљ нье запроси; Et tu sais que, в карнаваље Бардзо пьęкне дайе баље! (Выходзǫ обадва.) СТАӁЕЦ (до тлуму). По видзеньу — гдым высьмьаны На замковым пљацу сьедзьал, Йакись старушек ньезнаны Станǫл пӂы мнье и повьедзьал: «И йам ньегдысь, дзьивным љосем «Над вьежыцǫ видзьал фарнǫ «Тę дзьевойę з хустǫ чарнǫ «Йак йęчала смутным глосем. «Моц то Боска чы шатањска — «Нье вьем — љеч знак тен нье зводзьил; «Бо в тен сам дзьењ и годзьинę «Гдым бљадǫ уйӂал дзьевчынę, «Љешчыњски одплывал з Гдањска, «А други Сас на трон входзьил 2). «То видмо ньешчęсьцьа врŏжы — «Йави сьę сьрŏд кљęск ойчызны — «Йуж видзьељи йе ньектŏӂы «В часье бунтŏв Козачызны, «В часье войен зе Шведами «И затаргŏв з Кӂыжаками. — «Тлум нье видзьал и нье вьеӂыл, «Хоцьаж в ньего гром удеӂыл.» (По хвиљи миљченьа.) Одшедл стаӂец — аље пŏзьньей Мŏвиљи ми људзье рŏжни, Же то видмо на тей вьежы, То цьењ Ванды — овей Ксьęжны Ктŏра в зьеми нашей љежы, В ктŏрей дух был таки мęжны, Иж нье хцьала цудзозьемца И пӂеньосла сьмьерць, над Ньемца! ТЛУМ (з пӂераженьем). Новы цьос на Пољскę спада: Бьада — бьада — бьада — бьада! Iшы ОБЫВАТЕЉ Страшне ӂечы розповьада, Аље нудны старовина. — IIги ОБЫВАТЕЉ. Сиљны в гестах и в йęзыку, Видаць бывал на сеймику! От! знŏв перорę зачына. СТАӁЕЦ (до тлуму). И слышалем опрŏч тего Же кьедысь — в час назначоны — Гды врешцье Бŏг, порушоны Корным плачем људу свего, За гӂехы ойцŏв пӂебачы И пӂышлосьць љепшǫ даць рачы — То цьењ Ванды, кьеды пӂыйдзье О остатньей глосиць бьедзье, Звьастоваць кљęскę остатньǫ, Цо ма спасьць на зьемьę братньǫ — Бы пŏзьньей был вьек шчęсьљивы — Пӂыньесье рŏшчкę ољивы И покаже в бьалей длони Абы људ нье вǫтпил о ньей! МЛОДЗЬЕНЬЕЦ (зрывайǫц сьę). Покŏй људзьом — Богу хвала! Рŏшчкę миру в рęку мьала! Кьеды, йęчǫц смутнǫ мовǫ, Йеднǫ длоњ подньосла в гŏрę, Пӂесувайǫц йакбы хмурę Чарны штандар по над гловǫ, В другьей рŏшчкǫ повьевала: Хвала Богу! хвала! хвала! (Кӂыки радосьци розљегайǫ сьę зевшǫд.) НАДХОДЗǪЦЫ (пӂедзьера сьę пӂез тлум и вола). Тутай радосьць и весеље А в Варшавье брацьа гинǫ! Пољскьей крви струмьенье плынǫ, А мсьцицьељи йуж нье вьеље — Бо дывизъйа з Ромарынǫ Нье повраца — и здаљека Хыба згону Пољски чека! — (Затӂымуйе сьę.) Одебралем вьесьць в тей хвиљи Же од двŏх дни, найездницы Йуж штурмуйǫ до стољицы И же Вољę йуж здобыљи — Гдзье Совињски, стаӂец хромы, Оточон Москвǫ до кола, Падл — забиты сьрŏд косьцьола, Йак мęченник з часŏв Ромы! Зьље то, зьље! — Страцона Воља Згон Варшавы пӂеповьада: Знŏв сром на нас и ньевоља! ТЛУМ. Бьада — бьада — бьада — бьада! СТАӁЕЦ (до људу). Посыпцье гловы попьолем И удеӂцье в зьемьę чолем, Бо в грозьней Йеһовы рęце Блыснǫл мьеч ку новей мęце! Аље помний зьемьо братньа Же та пљага — йуж остатньа! (По хвиљи миљченьа.) Назбыт крŏткье мойе жыцье Бым огљǫдал шчęсьцьа сьвит, Љеч вы млодзьи — обачыцье Инны љос и љепшы быт! Бо двадзьесьцьа љат нье минье, А знŏв Пољска хвыци мьеч; И тǫ разǫ йуж нье згинье Љеч выпęдзьи врогŏв преч! Давне заборы и лупы Врŏцǫ в одродзеньа вьек: И жељазне Хробрых слупы Выйдǫ на вьеӂх з глęби ӂек! Ньех сьę Пољска вьęц нье смуци В тен остатни плачу дзьењ; Бо йуж вьęцей нье поврŏци Топьељицы бљады цьењ! ТЛУМ (на кољанах). Боже Ойцŏв! Сьвьата Панье! Ньех сьę спелньǫ тве выроки! Жаљ наш шчеры и глęбоки Љейе новых лез потоки — Љеч дай рыхло змилованье, Бо на силах нам нье станье! 1845. ________ 1) 10. пазьдзьерника 1794. року, битва под Мацьейовицами. 2) Ньеуданье сьę повтŏрней ељекцъйи Љешчыњскьего по сьмьерци Аугуста II., было вьељкьем ньешчęсьцьем дља Пољски. — Аугуст III. здемораљизовал до решты нарŏд йуж упадайǫцы на духу, и москьевскье войска пӂыучыл господароваць по Пољсце. — Йаким былбы крŏљем Љешчыњски, показал то, ӂǫдзǫц так мǫдӂе Љотарынгъйǫ. — Под йего панованьем, вплыв Францъйи былбы нас вцьǫгнǫл в жыцье пољитычне заходньей Еуропы и увољнилбы запевне Пољскę од интрыг москьевских.