Судьба семьи в ВОВ

[I_V]

22 июня однако сегодня...

http://video.mail.ru/mail/veles113/97/257.html?liked=1

Чудовищная по силе вещь... Мурашки по коже бегут, ничего с собой поделать не могу...

Слезы сами текут из глаз. Те кто говорит, что мужчины не плачут, дураки.

У меня почти вся родня или на фронте или в тылу от тяжелой работы...Одна бабка осталась. Есть еще два двоюрных деда, о которых поется в этой песне.

http://www.youtube.com/watch?v=gv6vhNtb5XQ&feature=related

А воспоминания родителей...Война украла у них детсво и чуть было не украла жизнь.

 

Виндекс, Ты опубликуй этот мой текст в Салоне24. Что всякую дрянь туда таскать. Ты эти слова туда напиши.

 

Hazar,

Этот короткий? Как отдельную ветку? Что-то маловато текста...

или как пост - но ведь пост ты сам можешь там написать.

Не совсем понял, но всегда готов помочь - поясни действовать будем мы.

Я на июль планировал написать в салоне24 текст про брестскую крепость, может что-н. свяжем вместе?

 

здравья желаю

Ко всем. Камрады. Вкратце опишите судьбу своих дедов, бабушек, родителей во время войны. Что с ними случилось.

Витек, я думаю, что найдутся форумчане, которые отпишутся о своих родственникай. Возьмешь их тексты, возьмешь мой текст и просто вывеси в Салон. Без всяких комментариев.

 

Я думаю, что найдутся в Салоне поляки, которые также захотят написать о судьбах своих родственниках. Пусть напишут.

Со стороны отца. Дед был инвалидом 1й Мировой войны, однорукий. Остался в окруженном Ленинграде. По доносу соседей был арестован НКВД, умер до суда в конце зимы 1941/1942. Когда точно – неизвестно.

 

Бабка с детьми перед войной поехала проведать родственников на Западной Украине, уже 24.06 там были немцы. В оккупации прожили до 1944го года. Кроме голода, боязни АКовцев и бандеровцев – особых проблем не было. Единственный мой дядька, оказавшийся достаточно взрослым, чтобы воевать, войну встретил на Моонзунде в звании мл.лейтенанта береговой артиллерии. Воевал. Сумел не попасть в плен. Выжил. Войну закончил подполковником. Три «Красных Звезды», две «Отечественных Войны», медали.

 

По рассказам дядьки (умер 20 лет назад), прошедшего от Моонзунда до Ханко, от Ханко до «Серой Лошади», а потом оттуда до Кенигсберга, сужу о начале войны на Балтике и об освобождении. У меня, мягко говоря, сложилось несколько иное впечатление, что и Виндекса по рассказам его родителей. («Пан, дай часы», или направление на Берлин)

 

 

 

Со стороны матери. Дед служил на каком-то из заводов Выборгской стороны. Всю блокаду. Что-то военное делали. Умер, когда я еще был совсем маленьким. Помню, что в карманах брюк, в пакетиках из тетрадных листочков у него всегда была пара кусочков черного хлеба. Иногда он их вытаскивал, отламывал небольшие кусочки и ел. Когда доедал все из пакетика, крошки тоже высыпал в рот. Говорят, так в блокаду дистрофики делали.

 

Бабушка, детский врач, в начале июля пошла добровольцем в РККА, отказалась от эвакуации и сопровождения детей в тыл. В октябре 1941 подала заявление в ВКПб, в феврале 1942 была принята. Служила в госпиталях всю блокаду и до конца войны. После войны и демобилизации – главврач одного из домов ребенка (детдома для самых маленьких).

 

Тем что она в октябре 1941, когда уже в городе был голод, подала заявление в ВКПб, и тем что приняли ее в феврале 1942го года, когда народ от города мер, как мухи – гордился и горжусь.

[vgrp]

А у меня один дед пропал без вести в 41м. А другой прошел все три кампании Польскую, Финскую и Отечественную. Но никогда никому ничего не рассказывал. Да и до меня не дожил.

[Ura spb]

 

 

 

Ко всем. Камрады. Вкратце опишите судьбу своих дедов, бабушек, родителей во время войны. Что с ними случилось.

Витек, я думаю, что найдутся форумчане, которые отпишутся о своих родственникай. Возьмешь их тексты, возьмешь мой текст и просто вывеси в Салон. Без всяких комментариев.

 

Я думаю, что найдутся в Салоне поляки, которые также захотят написать о судьбах своих родственниках. Пусть напишут.

 

 

По материнской линии.

Дед . Крестьянин. В 41 мобилизовали. Погиб весной 1943 под Курском. Командир батареи 45 мм противотанковых.

Старший брат мамы . Мобилизован в 1941. Пехота. Прошёл всю войну. В 1945 встретил медсестру - хохлушку. Любовь. Женился и уехал к ней на родину. Их сын, мой двоюродный брат , настрогал столько детей , что у меня теперь половина родственников на Украине. :kolobok_wink:

Средний брат мамы. Пошел добровольцем вместе с отцом и старшим братом в 1941.

Вначале пехота, потом разведка , потом курсы, потом лейтенант, командир разведвзвода, потом капитан. Отличился при взятии Каунаса. Был назначен комендантом Каунаса. Убит после войны националистами. По семейной легенде его ранили выстрелом в спину на центральной улице, и если бы его отвезли в военный госпиталь... отвезли в местную больницу , к врачам литовцам...

Мама. Жила в деревни с бабушкой (мать умерла ещё до войны). 31 года рождения. Рассказывала как они работали в поле и их гонял мессер. После чего всей бригадой стирали трусы... Голодали жутко. Любимое блюдо картофельные драники. Щи из крапивы и щавеля ненавидела люто. После её рассказов я понял, почему старшее поколение пытается любого гостя сразу усадить за стол.

Младшая сестра. Отдали в детдом в 1942. По разнарядке, как сироту. Мама ей завидовала - в детдоме кормили. После войны старший брат приехал в Питер с приятелем - хохлом который ,женившись, увёз мамину младшую сестру на Украину, ещё больше увеличив число моих украинских родственников.

Самый младший брат . В крнце войны, с голодухи,связался с уголовниками, начал воровать. Последнее письмо из лагеря. Пропал без вести.

По отцовской линии.

Дед. Главбух спиртозавода! Призыву не подлежал, но ушёл добровольцем в 1941... Погиб летом 1943 под Курском, командир взвода ПТР. По официальным документам(на сайте минобороны) - пропал без вести,но у меня дома похоронка от командира части лежит.

Бабушка. Жила у нас меньше года. Конфликт с мамой- свекровь однако . :kolobok_wink: Приохотила меня к чтению книжек. Как сейчас помню "Китайские народные сказки", "Русске народные сказки"... Часто ругала деда, мол он дурак ушёл добровольцем и погиб , а на его место (БРОНЬ!) приехал еврей из Москвы. Но , по моему, она им гордилась.

Отец. С 12 лет пошёл слесарем на завод. Первое что сделал - сколотил подставку к верстаку. За всю жизнь НИ РАЗУ не опоздал на работу. Про прогулы и речи быть не могло. После службы в армии приехал в Питер, где и познакомился с мамой.

Edited June 24, 2010 by Ura spb

[Bagsymon]

У меня один прадед дошел до Кёнигсберга, командир расчета гаубицы. Второй попал в плен в Польше, остался в России, ничего бухали вроде вместе, особой неприязни не было.

Edited June 24, 2010 by Bagsymon

[lira.postarnak]

Ко всем. Камрады. Вкратце опишите судьбу своих дедов, бабушек, родителей во время войны. Что с ними случилось.[/size]

Витек, я думаю, что найдутся форумчане, которые отпишутся о своих родственникай. Возьмешь их тексты, возьмешь мой текст и просто вывеси в Салон. Без всяких комментариев.

 

Я думаю, что найдутся в Салоне поляки, которые также захотят написать о судьбах своих родственниках. Пусть напишут.[/b]

 

Мы все помним…[

 

65 лет минуло со Дня Победы… Все дальше в историю уходит скорбная дата 22 июня - начало нашей войны. Но почему-то эти две даты остаются для нас, поколений 60-70 годов, очень близкими, трагическими и святыми…

Та страшная война вызвала в народе единый порыв непримиримости и самопожертвования, раскрыла лучшие черты народного характера, пробудила национальные традиции борьбы с захватчиками, коим несть числа в нашей великой истории. Война описана в поэзии и прозе, о войне сняты художественные и документальные фильмы, сложены ставшие уже народными песни. Но что же сможем мы рассказать своим внукам о войне? Мы, чьи деды и бабки были ее участниками и чьи отцы и матери скоро станут единственными живыми свидетелями тех страшных лет? И мне вспоминается моя бабушка, прослужившая всю войну в госпитале на Грачевке. Лейтенант медицинской службы, в 27 лет уже вдова с двумя детьми. Помню ее рассказ, как разгружали эшелон с ранеными, как молоденькие девчонки таскали носилки с солдатами, солдатам было больно от любого толчка, они страшно ругались, а потом все просили у сестричек прощения. Была в госпитале палата для полных инвалидов, без рук, без ног, этим раненым была положена ложка меда. Солдаты отворачивались к стене, они уже ничего не хотели… Младшая сестренка моей матери в войну заболела пневмонией, бабушка была на службе и не могла ухаживать за ребенком… Ниночка умерла в 3 года. И ее жизнь тоже входит в те 27 миллионов наших потерь. В бабушкином альбоме есть маленькая пожелтевшая фотография – черноусый красавец, а на обороте карточки до сих пор читается карандашная запись «Лиза, вспоминай иногда этого мальчишку. 1944 г.» Он погиб и теперь уже я его вспоминаю. Моя мама всю войну фактически беспризорничала – ее мать безвылазно в госпитале, отец был призван в августе 42 под Сталинград, лейтенант минометного взвода, в январе 43 уже похоронка как на сержанта. Ошибка писаря или случилось что-то страшное – мы теперь уже не узнаем. Погиб мой дед, отражая прорыв Маннергейма на помощь Паулюсу. Писем с фронта было совсем немного, в одном из них, дед извиняется, что высылает немного денег, весь личный состав сдавал деньги на танковую бригаду, а дед переживает, хватает ли детям молока и хлеба. Это написано в то самое время, когда андерсовские вояки с красавицами женами и прелестными детишками, спасаясь от Сталинградской битвы, бросали деньги в море. В моей семье были призваны на фронт даже собаки. Еще в начале войны деду, страшному собачнику, выдали в ДОСААФе для воспитания щенка овчарки. Собаку звали Полька, осталась фотография – счастливый дед с маленькой лопоухой Полькой на руках. Через год прислали бойца и он увел собаку. Той же ночью Полька сбежала домой, переплыла Каму (семья жила в Курье), а в ту пору не было ни моста, ни плотины, и вернулась к хозяину. Польку снова забрали, она служила в истребительном батальоне и погибла… Мой дальний родственник во время войны по ранению был демобилизован, вернулся в родную деревню, да не утерпел, нагрубил тыловому сытому начальству. Начальник пригрозил заслать подальше, не на того напал – уже фактически комиссованный, родственник пошел снова в военкомат, попал в 45 под Кенигсберг, ценой жизни удерживал вместе с однополчанами в котле немцев – посмертно награжден званием Героя Советского Союза, его имя на доске Славы у дома Офицеров. Был бы попокладистее, остался бы в тылу дожидаться конца войны…

Военные воспоминания есть у любого моего знакомого. Одна рассказывает, как ее отец пал на поле боя в контратаке под Харьковом. За войсками шла похоронная команда, увидели - на павшем солдате добрые сапоги, стали их стаскивать, а он и застонал от боли. Так вот и остался в живых…

Другая вспоминает своего деда, который вернулся с войны из-под Балатона, весь израненный и всю оставшуюся недолгую жизнь провел в госпиталях, а осколки выходили из него по всему телу…

Еще такое свидетельство знакомого – его мать ребенком попала в оккупацию, так вот, даже десятилетние девчонки не смели высунуть нос на улицу предварительно не измазавшись с головы до ног в саже – в деревни стояли немецкие войска, голодная солдатня, все понятно…

И еще такая быль – в оккупации старший брат, кормилец и добытчик, отправился на речку глушить гранатами рыбу, глупый мальчишка, бросил гранату ниже по течению и лодку нанесло прямо на взрыв…

Моя родственница со слезами на глазах вспоминает, как старый немец, стоявший на постое, все качал головой и приговаривал – «Два дурака – Гитлер и Сталин…»

Еще такой факт – молодая девчонка, комсомолка и красавица, ушла в 42 добровольцем на фронт. Знала немецкий язык, попала в разведку, ходила за линию фронта. Она была такой миниатюрной и легонькой, что под ее весом даже не взрывались мины… Она вернулась домой…

Маленькая подружка моей дочери, расширив глаза от ужаса, рассказывает, как 30 человек ее родни казнили в Бабьем Яре.

И так буквально каждый мой знакомый может рассказать о той страшной войне… Буквально в каждом доме хранят свои семейные преданья… И кто бы не стал вспоминать войну – все ревут. Генетическая память передается на много поколений вперед…

Да разве все перескажешь… Про то, как голодали в тылу, как по весне вместо картошки сажали только кожуру с глазками… как дети прятались от бомбежек под кровать… Как ждали до последнего своих отцов и братьев с фронта, ждали, даже когда вернулись последние солдаты с Дальнего Востока…

Светлая им всем память.

А мы ничего не забыли… Мы все помним…

 

Это я писала статью в нашу корпоративную газету. Я не профессионал, прошу не судить строго...

[progr]

Мой дед прошел три войны - Хасан, Белофинскую и Вторую мировую. В 1941 начал войну сержантом. Коммунист. Ходил за линию фронта добывал "языков" (военнопленных) - всего лично добыл несколько десятков штук. Это то, что раньше называлось "пластун". Силен был как медведь.

В боях под Ржевом в 1942 в рукопашной получил штыковое сквозное ранение в бедро (противника убил, но не сумел правильно отбить нож). Пока его выносил из-под огня его друг (еврей кстати, выносил русского ) в рану попала земля. Началось нагноение. В медсанбате сказали - надо отрезать ногу. Дед сказал - лучше умру. Отказывался пить и есть, опасался, что подсыплют что-нибудь усыпляющее. Тогда молоденькая врач - лет 20 с небольшим (такая молодая и уже коммунист это редкость, а деду было 31 тогда), сказала "я кладу перед вами свой партбилет и клянусь на нем, что ногу я вам не отрежу, даже если вы будете умирать - я вычищу вам рану". Ситуация с медикаментами в 1942 была сложная. Запасы кончились (многое досталось немцам), а производство было еще не в достаточном количестве. Но это лирика, в общем, обезболевающих средств было крайне мало. Деда отпаивали и откармливали день, а потом на операционном столе эта барышня, практически без обезболивания чистила деду рану. По его рассказам инструмент здорово походил на шомпол или ершик, каким бутылки изнутри моют. Вычистила. Только шрам страшный остался. Ногу сохранила.

Дед воевал, участвовал в операции Багратион (например, получил орден за то, что сумел по Белорусским болотам провести немцам в тыл артиллерийскую батарею и батальон солдат - он очень хорошо чувствовал и разбирался в лесу, эту его особенность знало и ценило коммандование). Как уже говорил, многократно пересекал линию фронта, приводил языков, работал по ближнему тылу немцев.

Однажды его окоп засыпал немецкий танк - видели наверное в фильмах, как танки начинают вращаться над окопом, засыпая и обрушивая его - это реальный боевой прием. Деда засыпало землей полностью. Он сумел встать, подняв на себе вес всей земли, что свалилась в окоп - это, только кажется, что это легко, на самом деле так хоронили заживо - деда спасла его медвежья сила. Танк он сжег, но повредил позвоночник. Через некоторое время был комиссован. Начинал войну сержантом - закончил майором и командиром разведбатальона.

Кстати - дед был коммунистом, врач его оперировавшая - коммунист. Люди на партбилете клялись, а салонные панове говорят вот коммунисты, а вот ваши солдаты. Смешно, ей-Богу.

 

Второй дед - машинист - водил поезда под немецкими бомбежками. Также имел награды. Это было страшно, особенно, когда немцы были под Москвой - нашей авиации было мало. Паровоз с рельс не свернет и при любом вражеском налете он - первая цель. И ничего ты не сделаешь - даже те самые, многократно показанные в фильмах, счетверенные максимы на крыши вагонов стали ставить не сразу. Да и не на все поезда ставили...

 

Бабушка - имея на руках двух маленьких дочерей дежурила на крыше дома, гасила фосфорные зажигательные бомбы, сбрасываемые на Москву. Это тоже было не легко. Имела право отказаться от такого дежурства - не отказывалась.

 

lira.postarnak - прочел Ваш пост - низкий поклон от моей семьи военным медикам того времени.

Edited June 25, 2010 by progr

[Letyaga]

семья моей бабушки бежала из-под Курска в Саратов. Мать и пятеро детей. добирались своим ходом, едой и жильем добрые люди помогали. старший брат моей бабушки ушел добровольцем, прибавив себе год. пропал без вести. дядя моей бабушки жил в Москве, погиб в обороне. дед дошел до Праги,потом воевал в Манчжурии. обычная семья для СССР.

[Inzovu]

Мой дед со стороны отца всю жизнь проработал на Рублевской водокачке; на фронт не взяли. Участвовал в обороне Москвы в составе народного ополчения.

 

Дед со стороны матери служил в контрразведке; войну закончил подполковником. После демобилизации руководил отделом кадров крупного московского завода.

[Windex]

HAZAR,

На Твою личную просьбу/ заявку/ идею / предложение (не поими меня неправильно)

я перекладываю рассказы урсян про судьбы их дедов в ВОВ и 2МВ и замещу из как отдельную ветку (тему) в салоне24 на "без водки".

Будет это интересно полякам или нет - посмотрим. У нас тоже народа не меньше пострадало.

Займёт мне это ещё неделю-две, пока работы хватает.

 

Только на отдельной ветке (TYT) Твоего рассказа не видел, а хотелocь бы...

[Марко]

Мой дед со стороны матери прошел всю войну. Подробностей не знаю - не принято как-то у нас вспоминать то - что было. Умер от ронения (осколок) через несколько лет после войны. Дед со стороны отца всю войну служил в Амурской флотилии. Японцы - не немцы - с ними разобрались быстро, вся война для него за один день. Четыре года постоянного напряжения - не в счет.

У моей жены дед со стороны отца поляк офицер Войска Польского закончил войну в Берлине, потом вернулся на Украину, где женился на ее бубушке, с которой познакомился во время войны там... Умер в 1948 году от ронений.

Дед со стороны матери - сын полка, затем, суворовец и т.д., в конце концов преподавал в Челябинском танковом училище. Умер три года назад.

Edited July 6, 2010 by Марко

[Windex]

Мой дед прошел три войны - Хасан, Белофинскую и Вторую мировую. В 1941 начал войну сержантом. Коммунист. Ходил за линию фронта добывал "языков" (военнопленных) - всего лично добыл несколько десятков штук. Это то, что раньше называлось "пластун". Силен был как медведь.

В боях под Ржевом в 1942 в рукопашной получил штыковое сквозное ранение в бедро (противника убил, но не сумел правильно отбить нож). Пока его выносил из-под огня его друг (еврей кстати, выносил русского ) в рану попала земля. Началось нагноение. В медсанбате сказали - надо отрезать ногу. Дед сказал - лучше умру. Отказывался пить и есть, опасался, что подсыплют что-нибудь усыпляющее. Тогда молоденькая врач - лет 20 с небольшим (такая молодая и уже коммунист это редкость, а деду было 31 тогда), сказала "я кладу перед вами свой партбилет и клянусь на нем, что ногу я вам не отрежу, даже если вы будете умирать - я вычищу вам рану". Ситуация с медикаментами в 1942 была сложная. Запасы кончились (многое досталось немцам), а производство было еще не в достаточном количестве. Но это лирика, в общем, обезболевающих средств было крайне мало. Деда отпаивали и откармливали день, а потом на операционном столе эта барышня, практически без обезболивания чистила деду рану. По его рассказам инструмент здорово походил на шомпол или ершик, каким бутылки изнутри моют. Вычистила. Только шрам страшный остался. Ногу сохранила.

Дед воевал, участвовал в операции Багратион (например, получил орден за то, что сумел по Белорусским болотам провести немцам в тыл артиллерийскую батарею и батальон солдат - он очень хорошо чувствовал и разбирался в лесу, эту его особенность знало и ценило коммандование). Как уже говорил, многократно пересекал линию фронта, приводил языков, работал по ближнему тылу немцев.

Однажды его окоп засыпал немецкий танк - видели наверное в фильмах, как танки начинают вращаться над окопом, засыпая и обрушивая его - это реальный боевой прием. Деда засыпало землей полностью. Он сумел встать, подняв на себе вес всей земли, что свалилась в окоп - это, только кажется, что это легко, на самом деле так хоронили заживо - деда спасла его медвежья сила. Танк он сжег, но повредил позвоночник. Через некоторое время был комиссован. Начинал войну сержантом - закончил майором и командиром разведбатальона.

Кстати - дед был коммунистом, врач его оперировавшая - коммунист. Люди на партбилете клялись, а салонные панове говорят вот коммунисты, а вот ваши солдаты. Смешно, ей-Богу.

 

Второй дед - машинист - водил поезда под немецкими бомбежками. Также имел награды. Это было страшно, особенно, когда немцы были под Москвой - нашей авиации было мало. Паровоз с рельс не свернет и при любом вражеском налете он - первая цель. И ничего ты не сделаешь - даже те самые, многократно показанные в фильмах, счетверенные максимы на крыши вагонов стали ставить не сразу. Да и не на все поезда ставили...

 

Бабушка - имея на руках двух маленьких дочерей дежурила на крыше дома, гасила фосфорные зажигательные бомбы, сбрасываемые на Москву. Это тоже было не легко. Имела право отказаться от такого дежурства - не отказывалась.

 

lira.postarnak - прочел Ваш пост - низкий поклон от моей семьи военным медикам того времени.

 

Mój dziadek przeszedł 3 wojny – Hasan, fińską i II światową. W 1941 zaczął wojnę jako plutonowy. Komunista. Chodził za linię frontu po „języki” (jeńców) – razem zdobył kilkadziesiąt. Silny był jak niedźwiedź.

Pod Rżewem w 1942 w walce wręcz otrzymał pchnięcie bagnetem w biodro (przeciwnika zabił, ale nie zdołał odbić ciosu). Gdy go wynosił spod ognia jego przyjaciel, zresztą Żyd, do rany dostała się ziemia. Zaczęło się ropienie. W polowym szpitalu powiedzieli – trzeba odciąć nogę. Dziadek odpowiedział – szybciej umrę. Nie chciał pić i jeść w obawie, że podsuną mu usypiające środki. Wtedy młodziutka lekarz, ok.20 lat (taka młoda i komunista, rzadkość, dziadkowi było 31 lat) powiedziała: „Ja kładę przed wami [przed panem – tzn. z szacunkiem] swoją partyjną legitymację i przysięgam na nią, że ja nogi wam [panu] nie amputuję, nawet jeśli będziecie umierać – wyczyszczę tylko ranę”. Lekarstw nie było, zapasy się kończyły (wiele zdobyli Niemcy), produkcja szła nie w wystarczającej ilości – środków znieczulających było bardzo niewiele. Dziadka poili i karmili jeden dzień, a potem na stole operacyjnym ta lekarka, praktycznie bez znieczulania wyczyściła ranę. Wg jego opowieści instrument lekarski wyglądał jak zmywak do czyszczenia butelek. Wyczyściła. Tylko blizna została. Nogę uratowała.

Dziadek walczył dalej, uczestniczył w operacji Bagration – dostał order za to, że zdołał poprowadzić po białoruskich błotach baterię artyleryjską i batalion piechoty – b.dobrze orientował się w lesue, co ceniło dowództwo.

Pewnego razu jego okop zasypał niemiecki czołg – widzieliśmy pewnie na jakimś filmie jak czołgi rozwalają okopy zasypując żołnierzy. To na wojnie normalne. Dziadka zasypało całkowicie. On zdołał wstać, zrzucając z siebie ciężar nasypanej ziemi, to tylko tak się wydaje, że to łatwe. Dziadka uratowała jego niedźwiedzia siła. Czołg on spalił, ale uszkodził kręgosłup. Później został zwolniony (z uwagi na stan zdrowia). Zaczynał wojnę jako plutonowy, zakończył jako major i dowódca batalionu zwiadu.

Dziadek był komunistą, lekarka go operująca – komunistką. Ludzie przysięgali na legitymację partyjną, a salonowi panowie mówią: to komuniści, a to wasi żołnierze.

 

Drugi dziadek – maszynista – kierował parowozem pod niemieckimi bombowcami. Też dostawał nagrody. Było strasznie, szczególnie kiedy Niemcy byli pod Moskwą i naszych samolotów było mało. Parowóz z torów nie zjedzie i przy pierwszym nalocie staje się oczywistym celem. I nic nie zrobisz. Nawet te wielokrotnie pokazywane na filmach poczwórne karabiny maszynowe „Maxim” na dachach wagonów nie od razu były. I nie na wszystkich pociągach…

Babka – mając na rękach 2 malutkie córki dyżurowała na dachu domu, gasiła fosforowe zapalające bomby zrzucane na Moskwę. Tez było nie lekko. Miała prawo odmówić takiego dyżuru – nie odmawiała.

Edited July 6, 2010 by Windex

[Windex]

Со стороны отца. Дед был инвалидом 1й Мировой войны, однорукий. Остался в окруженном Ленинграде. По доносу соседей был арестован НКВД, умер до суда в конце зимы 1941/1942. Когда точно – неизвестно.

 

Бабка с детьми перед войной поехала проведать родственников на Западной Украине, уже 24.06 там были немцы. В оккупации прожили до 1944го года. Кроме голода, боязни АКовцев и бандеровцев – особых проблем не было. Единственный мой дядька, оказавшийся достаточно взрослым, чтобы воевать, войну встретил на Моонзунде в звании мл.лейтенанта береговой артиллерии. Воевал. Сумел не попасть в плен. Выжил. Войну закончил подполковником. Три «Красных Звезды», две «Отечественных Войны», медали.

 

По рассказам дядьки (умер 20 лет назад), прошедшего от Моонзунда до Ханко, от Ханко до «Серой Лошади», а потом оттуда до Кенигсберга, сужу о начале войны на Балтике и об освобождении. У меня, мягко говоря, сложилось несколько иное впечатление, что и Виндекса по рассказам его родителей. («Пан, дай часы», или направление на Берлин)

 

 

 

Со стороны матери. Дед служил на каком-то из заводов Выборгской стороны. Всю блокаду. Что-то военное делали. Умер, когда я еще был совсем маленьким. Помню, что в карманах брюк, в пакетиках из тетрадных листочков у него всегда была пара кусочков черного хлеба. Иногда он их вытаскивал, отламывал небольшие кусочки и ел. Когда доедал все из пакетика, крошки тоже высыпал в рот. Говорят, так в блокаду дистрофики делали.

 

Бабушка, детский врач, в начале июля пошла добровольцем в РККА, отказалась от эвакуации и сопровождения детей в тыл. В октябре 1941 подала заявление в ВКПб, в феврале 1942 была принята. Служила в госпиталях всю блокаду и до конца войны. После войны и демобилизации – главврач одного из домов ребенка (детдома для самых маленьких).

 

Тем что она в октябре 1941, когда уже в городе был голод, подала заявление в ВКПб, и тем что приняли ее в феврале 1942го года, когда народ от города мер, как мухи – гордился и горжусь.

 

Добрые время суток,

я порвался на перевод вашего текста (не охотно, сами знаете почему) и чтобы получился он максимально верным (если что-то делать, надо делать правильно) у меня есть пару вопросов.

Вон текст по польски, почти готов.

Есть возражения, исправляйте.

 

I_V – „Ojciec ojca był jednorękim inwalidą I wojny światowej. Został w okrążonym Leningradzie, po donosie sąsiadów aresztowany przez NKWD umarł jeszcze do osądzenia w końcu zimy 1941/41. Kiedy dokładnie – niewiadomo.

Babcia z dziećmi przed wybuchem wojny pojechała do krewnych na zachodnią Ukrainę, tam już 24.06.1941 (= 2 dni po napaści Hitlera) byli Niemcy. Pod okupacją przeżyli do 1944. Oprócz głodu, Akowców i banderowców szczególnych problemów nie było. Jedyny wujek mogący z uwagi na wiek walczyć w chwili wybuchu wojny był podporucznikiem artylerii brzegowej w Moonzund. Walczył, udało mu się nie trafić do niewoli. Wojnę zakończył jako podpułkownik, otrzymał 3 „Czerwone Gwiazdy”, 2 „Wojny Ojczyźniane”, inne medale. Po jego opowiadaniach (szlak bojowy od Moonzund przez Hanko i „Szarego Konia” do Koenigsbergu) mam wyobrażenia o wojnie , inne niż ma Witek („Pan, daj czasy” i „Berlin daleko?” witas1972.salon24.pl/

Ojciec mamy służył w jakieś wojennej leningradzkiej fabryce całą blokadę (od IX.1941 do I.1944). Umarł jak byłem mały. Pamiętam, że w kieszeniach spodni zawsze miał zawinięte w papier parę kawałków czarnego chleba. Czasem je wyciągał, odłamywał niewielkie kawałki i jadł. Kiedy zjadł wszystko, strząsywał okruszki i wsypywał je sobie do buzi.

Babcia na początku lipca 1941 była ochotniczką do armii, odmówiła ewakuacji i odprowadzenia dzieci na tyły. W październiku 1941 zgłosiła chęć wstąpienia do Kompartii i w lutym 1942 została przyjęta. Służyła w szpitalach do końca blokady i do końca wojny.

Po wojnie była głównym lekarzem domu małego dziecka.

 

Тем что она в октябре 1941, когда уже в городе был голод, подала заявление в ВКПб, и тем что приняли ее в феврале 1942го года, когда народ от города мер, как мухи – гордился и горжусь.

Że ona w październiku 1941, kiedy naród ...... zgłosiła chęć wstąpienia do Kompartii – byłem i jestem dumny.

 

- "когда народ от города мер

??? города или от голода ?

 

- "до «Серой Лошади» ???

??

 

- "так в блокаду дистрофики делали

? Кто такой дистрофик? Замените другим словом, если не сложно, хотя смысл понятен, можно опустить по-моему эту фразу.

 

- "Кроме голода, боязни АКовцев и бандеровцев – особых проблем не было. "

 

Сразу предполагая польские вопросы напишите в каком точнее районе побывала ваша бабушка (Западняя Украина большая), возле какого крупного города?

И если не трудно - почему она должна была бояться АКовцев - они убивали или грабили русских женщин с детьми?

 

Вы помните как написали, что семьи руководства АК в Варшаве и оно само не были в опасности и не принимали участия в боях Варшавского Восстания ?

Хотя сын зама погиб на 1-ой линии, он сам лично командировал боём на 1-ой линии, ходил через канализационные трубы под ногами немцев, был тяжело ранен. Обе = все дочери главного командира ВВ Монтера были пешеходными связистками - очень опасное дело. Он сам тоже всегда на 1-ой линии. И так почти с семьями всех в КГ АК.

Не обсуждая их политических и военных способности, лишать их несправедливо, не верно, не согласной с правдой чести - МЕРЗКО, не согласитесь ?

 

Если я бы сейчас утверждал, что ваша бабушка захотела вступить в Компартию, ибо давали там дополнительную пайку в голодном Ленинграде, это было бы похоже мерзко.

Я не хотел тем провоцировать никого, тема не к тему, но хотел только, чтобы вы поняли что почувствовал я тогда после ваших выводов. И каждый поляк считающий себя духовным наследником ВП.

Чтобы избежать похожих вопросов от поляков (вдруг появятся), выясните сразу вам очевидное, что члёнам ВКП(б) не давали больше еды.

Надеюсь, вы поняли меня правильно.

[Windex]

 

Со стороны отца. Дед был инвалидом 1й Мировой войны, однорукий. Остался в окруженном Ленинграде. По доносу соседей был арестован НКВД, умер до суда в конце зимы 1941/1942. Когда точно – неизвестно.

 

Бабка с детьми перед войной поехала проведать родственников на Западной Украине, уже 24.06 там были немцы. В оккупации прожили до 1944го года. Кроме голода, боязни АКовцев и бандеровцев – особых проблем не было. Единственный мой дядька, оказавшийся достаточно взрослым, чтобы воевать, войну встретил на Моонзунде в звании мл.лейтенанта береговой артиллерии. Воевал. Сумел не попасть в плен. Выжил. Войну закончил подполковником. Три «Красных Звезды», две «Отечественных Войны», медали.

 

По рассказам дядьки (умер 20 лет назад), прошедшего от Моонзунда до Ханко, от Ханко до «Серой Лошади», а потом оттуда до Кенигсберга, сужу о начале войны на Балтике и об освобождении. У меня, мягко говоря, сложилось несколько иное впечатление, что и Виндекса по рассказам его родителей. («Пан, дай часы», или направление на Берлин)

 

 

 

Со стороны матери. Дед служил на каком-то из заводов Выборгской стороны. Всю блокаду. Что-то военное делали. Умер, когда я еще был совсем маленьким. Помню, что в карманах брюк, в пакетиках из тетрадных листочков у него всегда была пара кусочков черного хлеба. Иногда он их вытаскивал, отламывал небольшие кусочки и ел. Когда доедал все из пакетика, крошки тоже высыпал в рот. Говорят, так в блокаду дистрофики делали.

 

Бабушка, детский врач, в начале июля пошла добровольцем в РККА, отказалась от эвакуации и сопровождения детей в тыл. В октябре 1941 подала заявление в ВКПб, в феврале 1942 была принята. Служила в госпиталях всю блокаду и до конца войны. После войны и демобилизации – главврач одного из домов ребенка (детдома для самых маленьких).

 

Тем что она в октябре 1941, когда уже в городе был голод, подала заявление в ВКПб, и тем что приняли ее в феврале 1942го года, когда народ от города мер, как мухи – гордился и горжусь.

„Ojciec ojca był jednorękim inwalidą I wojny światowej. Został w okrążonym Leningradzie, po donosie sąsiadów aresztowany przez NKWD umarł jeszcze do osądzenia w końcu zimy 1941/41. Kiedy dokładnie – niewiadomo.

Babcia z dziećmi przed wybuchem wojny pojechała do krewnych na zachodnią Ukrainę, tam już 24.06.1941 (= 2 dni po napaści Hitlera) byli Niemcy. Pod okupacją przeżyli do 1944. Oprócz głodu, Akowców i banderowców szczególnych problemów nie było. Jedyny wujek mogący z uwagi na wiek walczyć w chwili wybuchu wojny był podporucznikiem artylerii brzegowej w Moonzund. Walczył, udało mu się nie trafić do niewoli. Wojnę zakończył jako podpułkownik, otrzymał 3 „Czerwone Gwiazdy”, 2 „Wojny Ojczyźniane”, inne medale. Po jego opowiadaniach - szlak bojowy od Moonzund przez Hanko i „Szarego Konia”(k. Leningradu – od tłum.) do Koenigsbergu - mam wyobrażenia o wojnie , inne niż ma Witek („Pan, daj czasy” i „Berlin daleko?” witas1972.salon24.pl/179773,wyzwoliciele

Ojciec mamy służył w jakieś wojennej leningradzkiej fabryce całą blokadę (od IX.1941 do I.1944). Umarł jak byłem mały. Pamiętam, że w kieszeniach spodni zawsze miał zawinięte w papier parę kawałków czarnego chleba. Czasem je wyciągał, odłamywał niewielkie kawałki i jadł. Kiedy zjadł wszystko, strząsywał okruszki i je wsypywał sobie do buzi. Podobno tak robili chorzy na dystrofię podczas blokady Leningradu.

Babcia na początku lipca 1941 była ochotniczką do armii, odmówiła ewakuacji i odprowadzenia dzieci na tyły. W październiku 1941 zgłosiła chęć wstąpienia do Kompartii i w lutym 1942 została przyjęta. Służyła w szpitalach do końca blokady i do końca wojny.

Po wojnie była głównym lekarzem domu małego dziecka.. Tym, że ona w październiku 1941, kiedy naród umierał z głodu jak muchy, zgłosiła chęć wstąpienia do Kompartii – byłem i jestem dumny.

[Windex]

Ко всем. Камрады. Вкратце опишите судьбу своих дедов, бабушек, родителей во время войны. Что с ними случилось.[/size]

Витек, я думаю, что найдутся форумчане, которые отпишутся о своих родственникай. Возьмешь их тексты, возьмешь мой текст и просто вывеси в Салон. Без всяких комментариев.

 

Я думаю, что найдутся в Салоне поляки, которые также захотят написать о судьбах своих родственниках. Пусть напишут.[/b]

 

Мы все помним…[

 

65 лет минуло со Дня Победы… Все дальше в историю уходит скорбная дата 22 июня - начало нашей войны. Но почему-то эти две даты остаются для нас, поколений 60-70 годов, очень близкими, трагическими и святыми…

Та страшная война вызвала в народе единый порыв непримиримости и самопожертвования, раскрыла лучшие черты народного характера, пробудила национальные традиции борьбы с захватчиками, коим несть числа в нашей великой истории. Война описана в поэзии и прозе, о войне сняты художественные и документальные фильмы, сложены ставшие уже народными песни. Но что же сможем мы рассказать своим внукам о войне? Мы, чьи деды и бабки были ее участниками и чьи отцы и матери скоро станут единственными живыми свидетелями тех страшных лет? И мне вспоминается моя бабушка, прослужившая всю войну в госпитале на Грачевке. Лейтенант медицинской службы, в 27 лет уже вдова с двумя детьми. Помню ее рассказ, как разгружали эшелон с ранеными, как молоденькие девчонки таскали носилки с солдатами, солдатам было больно от любого толчка, они страшно ругались, а потом все просили у сестричек прощения. Была в госпитале палата для полных инвалидов, без рук, без ног, этим раненым была положена ложка меда. Солдаты отворачивались к стене, они уже ничего не хотели… Младшая сестренка моей матери в войну заболела пневмонией, бабушка была на службе и не могла ухаживать за ребенком… Ниночка умерла в 3 года. И ее жизнь тоже входит в те 27 миллионов наших потерь. В бабушкином альбоме есть маленькая пожелтевшая фотография – черноусый красавец, а на обороте карточки до сих пор читается карандашная запись «Лиза, вспоминай иногда этого мальчишку. 1944 г.» Он погиб и теперь уже я его вспоминаю. Моя мама всю войну фактически беспризорничала – ее мать безвылазно в госпитале, отец был призван в августе 42 под Сталинград, лейтенант минометного взвода, в январе 43 уже похоронка как на сержанта. Ошибка писаря или случилось что-то страшное – мы теперь уже не узнаем. Погиб мой дед, отражая прорыв Маннергейма на помощь Паулюсу. Писем с фронта было совсем немного, в одном из них, дед извиняется, что высылает немного денег, весь личный состав сдавал деньги на танковую бригаду, а дед переживает, хватает ли детям молока и хлеба. Это написано в то самое время, когда андерсовские вояки с красавицами женами и прелестными детишками, спасаясь от Сталинградской битвы, бросали деньги в море. В моей семье были призваны на фронт даже собаки. Еще в начале войны деду, страшному собачнику, выдали в ДОСААФе для воспитания щенка овчарки. Собаку звали Полька, осталась фотография – счастливый дед с маленькой лопоухой Полькой на руках. Через год прислали бойца и он увел собаку. Той же ночью Полька сбежала домой, переплыла Каму (семья жила в Курье), а в ту пору не было ни моста, ни плотины, и вернулась к хозяину. Польку снова забрали, она служила в истребительном батальоне и погибла… Мой дальний родственник во время войны по ранению был демобилизован, вернулся в родную деревню, да не утерпел, нагрубил тыловому сытому начальству. Начальник пригрозил заслать подальше, не на того напал – уже фактически комиссованный, родственник пошел снова в военкомат, попал в 45 под Кенигсберг, ценой жизни удерживал вместе с однополчанами в котле немцев – посмертно награжден званием Героя Советского Союза, его имя на доске Славы у дома Офицеров. Был бы попокладистее, остался бы в тылу дожидаться конца войны…

Военные воспоминания есть у любого моего знакомого. Одна рассказывает, как ее отец пал на поле боя в контратаке под Харьковом. За войсками шла похоронная команда, увидели - на павшем солдате добрые сапоги, стали их стаскивать, а он и застонал от боли. Так вот и остался в живых…

Другая вспоминает своего деда, который вернулся с войны из-под Балатона, весь израненный и всю оставшуюся недолгую жизнь провел в госпиталях, а осколки выходили из него по всему телу…

Еще такое свидетельство знакомого – его мать ребенком попала в оккупацию, так вот, даже десятилетние девчонки не смели высунуть нос на улицу предварительно не измазавшись с головы до ног в саже – в деревни стояли немецкие войска, голодная солдатня, все понятно…

И еще такая быль – в оккупации старший брат, кормилец и добытчик, отправился на речку глушить гранатами рыбу, глупый мальчишка, бросил гранату ниже по течению и лодку нанесло прямо на взрыв…

Моя родственница со слезами на глазах вспоминает, как старый немец, стоявший на постое, все качал головой и приговаривал – «Два дурака – Гитлер и Сталин…»

Еще такой факт – молодая девчонка, комсомолка и красавица, ушла в 42 добровольцем на фронт. Знала немецкий язык, попала в разведку, ходила за линию фронта. Она была такой миниатюрной и легонькой, что под ее весом даже не взрывались мины… Она вернулась домой…

Маленькая подружка моей дочери, расширив глаза от ужаса, рассказывает, как 30 человек ее родни казнили в Бабьем Яре.

И так буквально каждый мой знакомый может рассказать о той страшной войне… Буквально в каждом доме хранят свои семейные преданья… И кто бы не стал вспоминать войну – все ревут. Генетическая память передается на много поколений вперед…

Да разве все перескажешь… Про то, как голодали в тылу, как по весне вместо картошки сажали только кожуру с глазками… как дети прятались от бомбежек под кровать… Как ждали до последнего своих отцов и братьев с фронта, ждали, даже когда вернулись последние солдаты с Дальнего Востока…

Светлая им всем память.

А мы ничего не забыли… Мы все помним…

 

Это я писала статью в нашу корпоративную газету. Я не профессионал, прошу не судить строго...

„65 lat minęło od Dnia Zwycięstwa. Coraz dalej odchodzi do historii bolesna data 22 czerwca – początek naszej wojny. Ale dlaczegoś te 2 daty dla nas, pokolenia 60- i 70- tych pozostają dla nas bardzo bliskie, tragiczne i święte..

Ta straszna wojna wyzwała w narodzie wyjątkowy poryw oporu i ofiarności, pokazała najlepsze cechy narodowego charakteru, obudziła narodowe tradycje walki z najeźdźcami. Wojna została opisana w poezji i prozie, o niej nakręcono wiele dokumentalnych i fabularnych filmów, ułożono pieśni, które weszły do kanonu narodowych utworów. Ale co my możemy swoim wnukom opowiedzieć o (tej – tłum.) wojnie. My, których dziady i babki byli jej uczestnikami, i których rodzice wkrótce zostaną jedynymi żywymi świadkami tamtych strasznych dni.

Mnie przypomina się moja babcia, która całą wojnę służyła w szpitalu polowym. Porucznik medycznej służby, w wieku 27 lat już wdowa z 2 dzieci. Pamiętam jej opowieść jak rozładowywano pociąg z rannymi, kiedy młodziutkie dziewczęta nosiły nosze z żołnierzami, którym każdy ruch sprawiał ból, oni okropnie przeklinali, a potem za to je przepraszali. Był w szpitalu oddział dla całkowitych inwalidów, bez rąk, bez nóg – tym dawano łyżkę miodu. Ale oni odwracali się do ściany, niczego nie chcieli…

Młodsza siostra mojej mamy zachorowała na zapalenie płuc, babka była na służbie i nie mogła zajmować się dzieckiem… Ninka umarła. Miała 3 latka. I jej malutkie życie też wliczone jest w te 27 milionów ofiar. W albumie babci jest mała pożółkła fotografia – na niej przystojniak z czarnym wąsem, a na jej odwrocie napisane „Liza, pamiętaj tego chłopca. 1944”. On poległ i teraz już ja jego wspominam. Moja mama praktycznie całą wojnę wychowywała się sama – jej mama bez przerwy była w szpitalu, ojciec poszedł na wojnę w sierpniu 1942 pod Stalingrad, porucznik plutonu artylerii, a w styczniu 1943 zawiadomienie o śmierci jak o plutonowym. Pomyłka pisarza pułkowego czy stało się coś strasznego – tego się nie dowiedzieliśmy już. Mój dziadek zginął odpierając Mannerheima, który szedł na pomoc Paulusowi ( dowódca niemieckiej armii pod Stalingradem – przyp.tłum.). Listów z frontu nie było wiele, w jednym z nich dziadek przeprasza, że wysyła mało pieniędzy, bo wszyscy składali się na brygadę pancerną, a on martwił się, czy dzieciom starczy na mleko i chleb. To było napisane w tym samym czasie, kiedy wojaki Andersa z żonami pięknościami i wspaniałymi dziećmi, ratując się od bitwy stalingradzkiej, rzucali w morze pieniądze. W mojej rodzinie powołano na front nawet psy. Na samym początku wojny strasznemu hyclowi wydano dla tresury w armii szczeniaka owczarka. Psa zwano Polka, ocalała fotografia – szczęśliwy dziadek z maleńką uszatą Polką na rękach. Za rok przysłano żołnierza i zabrał on psa. Tej samej nocy Polka uciekła do domu, przepłynęła rzekę Kamę (to było w Kurje) - wtedy nie było mostu – wróciła do pana. Polkę znowu zabrano, ona służyła w szturmowym batalionie i poległa.

Mój dalszy krewniak został ranny, zdemobilizowany wrócił do swojej wioski, ale nie wytrzymał, pokłócił się z sytym naczalstwem. Naczelnik pogroził mu konsekwencjami, ale trafił na „kozaka” – krewny, mimo, że zwolniony z armii, zgłosił się do niej znowu, trafił w 1945 pod Koenigsberg i za cenę swojego życia zatrzymywał w okrążeniu Niemców. Pośmiertnie nagrodzony zaszczytem Bohatera Związku Radzieckiego, jego imię widnieje na tablicy chwały przy Domie Oficerów. Jeśli był by bardziej układny, pozostał by na tyłach i doczekał końca wojny.

Wojenne wspomnienia ma każdy mój znajomy. Jedna znajoma opowiadała jak jej ojciec padł w kontrataku pod Charkowem. Za wojskiem szedł drużyna pogrzebowa, zobaczyli – na poległym żołnierzu są dobre buty, zaczęli je zdejmować, a „poległy” zawył z bólu. I został między żywymi.

Druga znajoma opowiadała, że jej ojciec wrócił spod Balatonu cały poraniony i resztę niedługiego życia spędził w szpitalach. Odłamki wychodziły z całego jego ciała.