И Катя Великая на нем какала. Ну через пробитую дырку, естественно.
Русским врядли бы пришло в голову - русские выше такой европейскости, как затаскивание трона противника в отхожее место - но она таки была немка.
Да,немка и:
Титул Екатерины II в 1785 году
Божиею поспешествующую милостию мы, Екатерина Вторая,
императрица и самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская,
царица Казанская, царица Астраханская, царица Сибирская, царица Херсониса-Таврическаго,
государыня Псковская и великая княгиня Смоленская,
княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и инных,
государыня и великая княгиня Нова-города Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Полоцкая, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, Витепская, Мстиславская и всея Северныя страны повелительница и государыня
Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкаских и Горских князей, и иных наследная государыня и обладательница.
И если уж решила,значит польскому трону самое место в нужнике.
ИЗ СОБРАНИЯ АВТОГРАФОВ ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО П. И. САВВАИТОВУ.
Екатерины II-й.
Письмо к графу И. Г. Чернышеву. 1
Граф Иван Григорьевич.
Не мир заключен, а прелиминары 31 [285] Июля подписаны как визирем, так и князем Репниным. В оных признано: Днестр — река за живую границу между обеих империй, Канарджиский мир и к оному принадлежащие конвенции, такожде комерц- трактат признаны и восстановлены в своей силе; следовательно основа мира сделана. Теперь ткачей назначат, кои ткать будут; а сколько на то время употребят, Богу известно. Основа добра; а что выдет, увидим. Сие происходило пока здесь (по изречению обер-шталмейстера Нарышкина) четыреножной 2 союз вел речи, кои также кончились с их стороны с бесспорным признанием справедливости живой границы по Днестр. Почему, не видя нужды в приеме гостей, разоружили мы морское ополчение. Что вы последнему происшествию рады, о сем не сумневаюсь. Не мне, но Богу благодарение приносить долженствуем за успехи на море и на суше храбрых и бесподобных войск Российских, выведших империю и преодолевших все трудности и каверзы завиствующих и злодействующих. Мне же осталось только сделать употребление из оных успехов к пользе империи, в чем также Бог помог. Желаю вам скорого выздоровления. Пребываю к вам доброжелательна.
Екатерина.
Августа 13 д.
1791 года.
Вы так хорошо подписали свое имя, что, думаю, начнете скоро царапать любовные записочки. [286]
Павла Петровича.
1.
Писано к нему же по случаю кончины брата его графа Захара (29 Августа 1784).
Гатчина. Сентября 2. 1784.
С крайним прискорбием уведомился я, граф Иван Григорьевич, о печали вашей. Я ее тем более с вами делю, что чувствую сию потерю. Вам известно расположение мое и к вам самом и к брату вашему. Пекитесь о своем здоровье и о здоровье невестки вашей, которую прошу уверить о участии сердечном принимаемом мною. Есмь на всегда вашим верным
Павел.
Далее на обороте, рукою Марии Феодоровны написано:
Перевод. Граф, чувствительно разделяю печаль вашу и искренно сожалею о [287] потере, понесенной вами и нами в особе фельдмаршала, вашего брата. Молюсь о здоровьи вашем и вашей невестки; прошу вас, передайте ей, что я ее вспоминаю и засвидетельствуйте, как я чувствительна к ее горести. Все вообще сожалеют о понесенной ею утрате. Она и вы, граф, можете найти себе истинное утешение в тех чувствах, с которыми все относились к вашему брату и которые теперь всеми выражаются. Вам известно мое в нему уважение. Остается мне прибавить, что я молюсь, дабы со временем счастливые обстоятельства послужили вам утешением. Это — искреннее желание благосклонной к вам Марии.
2.
С.-Петербург. Генваря 21. 1798.
Александр Андреевич. Кочубей ко мне пишет в письме вчера мною полученном, как будто бы Турки, будучи по слабости своей убеждены Французами, под видом супротивления противу Позвант-оглу, собирают войско с тем, чтоб, соединя его с войском же Позвант-оглу, французским идущим чрез прибережные Адриатике земли и австрийским, заключившими на то союз, обратятся на меня, взяв за претекст восстановление Польши. Письмо сие многосложно, содержит в себе и противоречия, писано при отъезде от места, одним словом содержа и многие примечания по поводу торговли, таможен и пошлин, побудило меня к вам прямо отнестись и спросить, так ли и вы сие все видите и что вам из своего пункту кажется и по вашему благоразумию и испытанию. Во всяком случае ожидаю от вас уведомления и даже скажу руководства, дабы по сему мне взять свои меры осторожности. Отсель впредь и для неизвестности [288] каков Тамара 3, буду с вами в переписке приватной между нами двумя. По сему будете несумненны, что есмь вашим благосклонным
Павел.
На конверте собственноручная надпись: Г. генералу от инфантерии Беклешову.
На обороте письма помета: Получен в Каменце 28 Генваря с фельдъегерем.
Князя Потемкина-Таврического.
19 Июля 1788.
К Нащокину. 4
Я знаю, мой друг Воин Васильевич, что ты желал бы быть здесь, но я в рассуждении твоего здоровья, а паче по крайней нужде иметь тебя в Херсоне и других тамошних частях, так сказать правой моей рукой, прошу потрудиться тамо. Я когда принял на себя тебе доставить добро, то будь уверен, что ты ничево не потеряешь и не меньше труды твои важны.
Верный ваш друг и слуга
Кн. Потемкин-Таврический.
