HAZAR

В каком районе Израиля дольше всего ждать очереди к врачу 20 дней к дерматологу, месяц к ортопеду: минздрав опубликовал сведения о времени ожидания очереди к узкому специалисту в больничных кассах в разных районах страны. Где самые длинные очереди Соцсети кипят от возмущения по поводу долгого ожидания очереди к врачам узких специальностей, а что происходит на самом деле? В каком районе страны и в какой больничной кассе очереди длиннее всего? Этот вопрос прояснил минздрав, опубликовав в четверг, 10 октября, отчет о сроках ожидания приема к узким специалистам в больничных кассах. Такие сведения публикуются во второй раз. Министерство намерено создать национальную систему отслеживания очередей и информировать общественность. Оказалось, что дольше всего надо ждать приема на юге страны и в Иудее и Самарии, а на севере можно быстрее всего попасть к врачу. Были исследованы очереди к врачам 5 специальностей – ортопедам, дерматологам, гинекологам, ЛОР (ухо-горло-нос) и офтальмологам. Это наиболее востребованные специальности у больных, и на их долю приходится две трети назначенных очередей. Среднее время ожидания основано на реальных данных, которые собирали в течение 2019 года в четырех больничных кассах, показатели не включают времени ожидания в амбулаториях экстренной помощи. Средний показатель времени ожидания приема у дерматолога составляет 20 дней. В Тель-Авиве приходится ждать его дольше всего – 27 дней в среднем. В Хайфе, Иудее и Самарии – 23 дня. Быстрее всего можно попасть на прием в Иерусалиме – за 12 дней. Очередь к ортопеду Среднее время ожидания очереди к ортопеду составляет 2 недели. На юге придется ждать вдвое дольше – 27 дней. В остальных округах показатели близки к среднему и составляют 14-16 дней. На севере можно быстро попасть на прием – всего за 8 дней. Очередь к гинекологу Среднее время ожидания по стране - 10 дней. Дольше всего придется ждать очереди к гинекологу в Иудее и Самарии – 17 дней. На юге – 16 дней. Северянкам опять повезло – им придется ждать в среднем неделю. Очередь к отоларингологу Среднее время по стране - 11 дней. В Иудее и Самарии ожидание очереди к ЛОР-врачу вдвое дольше среднего показателя по стране – 20 дней. В Тель-Авиве почти столько же – 18 дней. На севере – всего 8 дней. Где приема у врача ждать дольше всего Самые долгие очереди к врачам узких специальностей – на юге Израиля и в Иудее и Самарии, здесь ждать в среднем приходится 16-18 дней. Надо отметить, что речь идет о средних показателях. Есть единичные случаи, когда людям приходилось 42 дня ждать приема у офтальмолога, 53 – у дерматолога и 73 – у ЛОР-врача. Впрочем, возможно, в этих случаях больные ждали приема у конкретного специалиста, а не у любого врача данных специальностей. Руководитель программы замера очередей в минздраве д-р Рахель Уилф-Мирон сказала: "До сих пор не существовало точных методов измерения и сравнения времени ожидания, поскольку каждая касса измеряла этот параметр по-своему. Мы разработали новый метод и собрали сведения о 2,5 миллионах свободных очередей к врачам-консультантам в каждом квартале и обработали их, применяя сложный алгоритм, что позволило точно определить среднее время ожидания приема. Время ожидания приема у специалиста очень важно больным. Проведенный недавно институтом Брукдэйл опрос показал, что основной причиной обращения к частнопрактикующим врачам являются длинные очереди в больничных кассах". Как минздрав объясняет длинные очереди Д-р Рахель Уилф-Мирон так прокомментировала различия во времени ожидания по округам: "Дольше всего приходится ждать на юге и в Иудее и Самарии, мы пытаемся понять причину и вместе с больничными кассами поискать способы решения проблемы. Перед началом измерений мы знали, что в разных регионах приходится ждать разное время, но теперь мы знаем точно, сколько именно. Эти различия вызывают неравенство, противоречащее закону о государственном страховании здоровья, который требует оказания медицинской помощи за приемлемое время. Минздрав несет ответственность за поиск решения этой проблемы путем изменения работы и выделения дополнительных бюджетов. Это позволит увеличить число врачей и расширить применение виртуальных услуг, что сократит время ожидания". В будущем минздрав намерен исследовать и опубликовать данные по очередям к кардиологам, неврологам, психиатрам и эндокринологам, где время ожидания может оказаться намного большим. Оттедова https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5605456,00.html ПыСы. А знаете кто у них министр здравоохранения и какое у него образование?

«Она не знала, что это значит — задержание в России». История Наaмы Иссахар, которая хотела вернуться в Израиль со стыковкой в Москве, а оказалась в СИЗО по делу о контрабанде Химкинский городской суд приговорил к 7,5 годам заключения Нааму Иссахар — 25-летнюю гражданку Израиля и США, которая летела из Дели в Тель-Авив с пересадкой в Москве. Из-за 9,6 грамма гашиша в рюкзаке, не покидавшем транзитную зону аэропорта, девушку обвинили в контрабанде наркотиков. «Медиазона» рассказывает, как в Химках судили молодую израильтянку. 25 сентября 2019 года, Химкинский городской суд. Яффа Иссахар стоит в пустом коридоре суда, сжимая в руке пакет с теплыми вещами и надписью на иврите. Она уже три недели не видела свою дочь, 25-летнюю гражданку США и Израиля Нааму Иссахар, а за это время в СИЗО в подмосковной Икше заметно похолодало. Рядом в том же коридоре ждут начала заседания еще двое мужчин, на одном из них коричневые туфли с надписью Lamborghini. Когда они невозмутимо заходят в кабинет, где должно рассматриваться дело Наамы, на них обращает внимание адвокат девушки Александр Тайц. По-английски мужчины не говорят, но объясняют, что узнали об уголовном деле в отношении иностранки от «общих друзей», имена которых назвать не могут, и уже заключили с ней соглашение. Когда они уходят, Тайц выясняет у помощницы судьи, что их фамилии Терехов и Черенков, и статус адвоката оба они получили в адвокатской палате Тульской области примерно год назад. На улице, который час ожидая конвоя с арестованной Наамой, еще один защитник девушки Рафаэль Палеев, седой мужчина с выдающимися усами, с помощью судебного переводчика возмущенно объясняет ее матери: «Скорее всего, эти люди мошенники… Они из Тулы! Из Тулы! Это деревня! Что они тут забыли? Очевидно, это мошенники! У них полгода статус, а у меня — 50 лет!». Проходит час, потом другой. «Как же я ненавижу ждать! Больше всего меня раздражает в этих судах, что ждешь и ждешь, непонятно чего!» — произносит адвокат Палеев. Яффа Иссахар молча слушает его. Вскоре в зал суда, где должно состояться заседание, проходит высокий лысый мужчина в изящном шарфе — судья Павел Чередниченко. Юркнув вслед за ним, адвокат Тайц выясняет причину задержки: судья ушел на приговор в другом процессе, а значит, не может ни продолжить рассматривать дело в отношении девушки, ни дать ее матери разрешение на свидание с ней, пока не вынесет свое решение. «Я никакого разрешения дать не могу, потому что я в совещательной комнате как минимум до пятницы. Кто успел до того, как я туда ушел — те успели. Кто нет — ну, извините», — слышится голос судьи. Вернувшись, Тайц пытается объяснить эту юридическую коллизию Яффе, но явно испытывает затруднения. "Nobody can go in and the judge can’t go out…" — говорит он. Уже не пытающаяся скрыть слезы женщина не может понять, как один и тот же судья может и разгуливать по коридору суда, и находиться в совещательной комнате. На помощь приходит судебный переводчик, но объяснить не получается и у него. «Мы не специально ведь свидания не даем, мы просто не имеем права сейчас», — как бы извиняясь, вмешивается выглянувшая из-за двери помощница судьи. Яффа Иссахар отходит в сторону и в сердцах шепчет: "Fucking terrible country! She hasn’t seen anybody for three weeks! No phone, no letters… It’s ridiculous!". «Я ей объяснил, но мама как бы понимает и как бы не понимает при этом», — растеряно говорит переводчик адвокату Палееву. Наама Иссахар родилась в 1993 году в традиционной иудейской семье в американском городе Нью-Джерси. В 15 лет она захотела переехать в Израиль, родители согласились, рассказывает ее мать Яффа. Закончив в Израиле школу, девушка отправилась служить в ЦАХАЛ. На деньги, выплаченные государством после двух лет в армии, Наама на три месяца отправилась в Индию. Вернувшись, вспоминает ее мать, Наама некоторое время поработала официанткой, но поняла, что хочет профессионально заниматься йогой. В декабре 2018 года она вновь купила билеты в Индию — чтобы сэкономить несколько сотен долларов, девушка выбрала рейсы «Аэрофлота» с пересадкой в Москве. Рейс из Дели в Тель-Авив 9 апреля 2019 года, аэропорт Шереметьево. Обратный рейс Наамы Иссахар вылетал из Дели 9 апреля, в 01:25 по местному времени. Сдав в багаж чемодан, небольшой красный рюкзак и коврик для йоги, девушка зарегистрировала его до конечного пункта назначения — Тель-Авива — получила два посадочных талона и прошла на посадку. Через восемь часов самолет прилетел в терминал D московского аэропорта Шереметьево. Поскольку посадочный талон на следующий рейс у нее уже был, израильтянка миновала стойку оформления трансферных пассажиров и, в соответствии с правилами транзита, указанными на сайте «Аэрофлота», прошла паспортный и предполетный контроль, спустилась на третий этаж терминала и отправилась к выходу на посадку, где стала ждать самолета — он отправлялся через шесть часов. Все это время Наама не покидала зону вылета. Между 11:00 и 13:00 на красный рюкзак девушки, который перед погрузкой на рейс до Тель-Авива находился в комплектовочном помещении аэропорта, обратила внимание служебная собака сотрудницы таможенной службы. Та вызвала оперативного сотрудника из отдела по борьбе с контрабандой. Он, в свою очередь, отнес рюкзак в комнату для досмотра и стал изучать его содержимое. В красно-оранжевой косметичке оперативник обнаружил пакет с твердым веществом коричневого цвета — позже экспертиза определит его как 9,6 грамма гашиша. Составив рапорт об обнаружении признаков преступления по части 1 статьи 228 УК (хранение наркотиков в значительном размере), таможенник из отдела по борьбе с контрабандой передал его в линейное управление МВД по аэропорту Шереметьево. Около 13:20 Наама заходила на посадку на рейс. Как позже рассказывала девушка в суде, когда она показала сотруднику «Аэрофлота» посадочный талон, тот обратил на него внимание стоявшего рядом человека в костюме. Этот мужчина сказал Нааме пройти с ним. По словам девушки, из-за того, что тот говорил по-русски и был в гражданском, она сначала не поняла, что происходит. По пути к ним присоединилась женщина-полицейский. Миновав вместе с ней паспортный контроль, Наама оказалась в помещении таможенной службы. «Когда меня вели через коридор, я поняла что это какая-то миграционная зона. Там сотрудник попросил подписать что-то. Я говорю: "Не буду подписывать, потому что не понимаю и не говорю по-русски". Вообще никто там на английском не говорил, вообще! Кто-то что-то поставил за меня, закорючку на бумаге. Меня взяли за руки и увели в полицейский участок, забрали оба паспорта. Там стали показывать сверток, спрашивать что-то», — вспоминала Наама в суде (она выступала на английском языке). Ночь на 10 апреля девушка провела в комнате отделения полиции в аэропорту, пытаясь уснуть на стуле. Поскольку телефон не отобрали, все это время она переписывалась с мамой. «Я звонила в израильское консульство, те звонили ей. Когда они посоветовали ей найти адвоката, Наама это восприняла как шутку: "Зачем мне адвокат? Они меня ведь еще несколько часов подержат и разберутся". Она тогда не знала, что это значит — задержание в России. Что это все очень, очень серьезно. Только наутро она стала волноваться по-настоящему», — вспоминает Яффа Иссахар. Быт и нравы Химкинского суда 2 октября 2019 года, Химкинский городской суд. Участники процесса заходят в тесный зал, где едва помещаются стол для адвокатов и прокурора, рабочие места секретаря и помощницы судьи, три заваленные томами с материалами уголовных дел скамьи — одну из них почему-то занимают те двое адвокатов из Тулы — и кафедра самого судьи Павла Чередниченко. Яффа Иссахар поздравляет стоящую в клетке Нааму с днем рождения, который наступит на следующий день. Окидывая взглядом зал из совещательной комнаты, судья Чередниченко, пока еще в рубашке, джинсах и туфлях, замечает корреспондента «Медиазоны». Он объясняет, что если кто-то из участников процесса выскажется против его присутствия на заседании, корреспондент будет вынужден покинуть зал. На замечание о том, что заседание — открытое, судья отвечает: «Вы будете мне говорить, что чем является, а что нет?». Помощница судьи выводит журналиста из зала и закрывает дверь изнутри. Через четверть часа его все же пускают внутрь. Прокурор, молодой загоревший блондин с желтыми часами на руке, пристально сверяет паспорт с пресс-картой, хотя этим уже занимались приставы на входе в суд. Судья разрешает корреспонденту остаться в зале, но не предлагает присесть, поясняя, что свободных мест нет. При этом две скамьи стоят полупустыми. Все заседание журналисту приходится сидеть на корточках слева от кафедры судьи. Под мантией у судьи Чередниченко — клетчатые домашние тапочки. После допроса Наамы Иссахар адвокат Рафаэль Палеев неожиданно спрашивает подсудимую, является ли она иудейкой и ест ли кошерную пищу. Когда судья снимает вопрос, защитник объясняет свою позицию: «Это имеет прямое отношение к делу, потому что в течение полугода ей причинялись моральные страдания в связи с отсутствием такой пищи». Прокурор привычно просит огласить показания, данные Наамой на следствии, «в связи с существенными противоречиями». Когда судья требует указать эти противоречия, гособвинитель просит перерыв и начинает судорожно перелистывать материалы дела. Судья Чередниченко снимает мантию, вновь меняет тапочки на туфли и выходит за дверь, чтобы выяснить, кто еще ожидает его — в коридоре стоят еще несколько человек. Помощница Чередниченко вдруг шутит: «Судей нам не хватает. Никто не идет на маленькую зарплату». Вернувшись, судья повторяет свое перевоплощение в обратном порядке и вновь оказывается за кафедрой в тапочках и мантии. Отвечая на его вопросительный взгляд, суетливый прокурор просит подождать еще 10 минут, снова пролистывает материалы дела, после чего качает головой: «Ваша честь, я отказываюсь от ходатайства, так как данные страницы не содержат противоречий». Он просит объявить перерыв «для подготовки к прениям». Судья соглашается и откладывает заседание. Контрабанда по требованию прокуратуры Апрель — июль 2019 года, Москва и Химки. Узнав о задержании дочери, Яффа Иссахар прилетела в Москву к вечеру 10 апреля. Наама все еще была в полиции Шереметьево. «Мы на тот момент уже нашли адвоката, Александра Тайца. Стало известно, что ей вменяют хранение [наркотиков] в личных целях. Наама тогда сказала: "Окей, я признаю, что это было в моей сумке". Адвокат объяснил, что за хранение обычно дают один или два месяца домашнего ареста, или ее оштрафуют и депортируют», — говорит Яффа. Заседание по избранию Нааме меры пресечения прошло в Химкинском городском суде на следующий день. Несмотря на то, что хранение наркотиков в значительном размере относится к преступлениям небольшой тяжести, в зал девушку завели в наручниках, а заседание она провела в клетке. Найденный знакомым раввином собственник жилья в Москве предложил суду предоставить его для домашнего ареста Наамы, но судья, решив, что девушка может скрыться, все же отправил ее в СИЗО. Яффа Иссахар осталась жить в Москве и сняла номер в отеле. Дознание по делу о хранении гашиша было завершено уже через три недели после ареста, после чего его передали в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения. Мать Наамы была уверена, что вскоре ее дочь оштрафуют и освободят. Но из прокуратуры дело вернули в полицию, указав, что в нем усматривается признаки не только хранения наркотиков, но и более тяжелого преступления — контрабанды наркотических средств в значительном размере (пункт «в» части 2 статьи 229.1 УК, от пяти до десяти лет лишения свободы). «Адвокат изучил законы и сказал, что такого быть не может. Сказать, что я была в шоке — это ничего не сказать. Начался кошмар», — вспоминает Яффа. Из комнаты в отеле ей пришлось переехать в съемную квартиру неподалеку от Московского еврейского общинного центра в Марьиной роще. С работы в Израиле Яффу уволили. Несмотря на поручение израильского консульства и многочисленные ходатайства о переводе под домашний арест, месяц за месяцем суд продлевал срок содержания Наамы под стражей. Повторное следствие было завершено в середине июля. К этому моменту в деле стало два тома материалов. Почти все они — экспертиза вещества, допросы Наамы, полицейских и сотрудников таможни — были собраны дознавателем за первые три недели после задержания. После возвращения дела из прокуратуры к ним добавились лишь выписки из таможенного кодекса Евразийского экономического союза (ЕврАзЭС) и закона «О государственной границе Российской Федерации». Йом-Кипур начинается с прений 9 октября 2019 года, Химкинский городской суд. "Today is the last day of the trial. I really hope it will be over today", — говорит Яффа перед началом заседания. На этот раз вместе с ней пришли две женщины из московской еврейской общины. Яффа объясняет, что сегодня начинается Йом-Кипур — день поста, покаяния и отпущения грехов в иудаизме — поэтому она надеется, что судья согласится перевести дочь под домашний арест. Для этого одна из пришедших в суд женщин принесла документы на право собственности своей квартиры. Адвокат Рафаэль Палеев невесело смотрит на женщин, усмехается и пытается объяснить им, что изменение меры пресечения на последнем заседании процесса уже невозможно. «Она мать, и она готова поверить во все что угодно», — парирует хозяйка квартиры. Защитник вздыхает: «Вы можете пробовать, но это ни к чему не приведет. Только время оттянете». Переводчика нет, поэтому Яффа не понимает, о чем они говорят. Потеряв интерес, она достает небольшую бумажку с выведенными на ней красными чернилами словами на иврите и несколько раз читает их про себя. Когда полицейские заводят Нааму в наручниках в зал, она широко улыбается матери. Судья Павел Чередниченко объясняет, что в дело попыталась войти еще одна защитница, поэтому, хоть та и не пришла на заседание, Наама должна высказать свое согласие или несогласие с ее участием в процессе. "I want only the lawyer Alexander Taits to defend me in court", — диктует переводчик текст заявления. После этого ему приходится переводить этот документ об отказе в трех экземплярах — для судьи и для оставшихся в деле защитников. Пока переводчик пишет, судья несколько раз выходит из зала с одним и тем же вопросом: — Ну что? — Вот, дописываю. — Господи, и на что мы время тратим! В метро хоть книжку почитать можно, а тут? — снова возмущается пожилой адвокат Палеев. Когда вопрос с заявлением, наконец, решается, адвокат Тайц ходатайствует об изменении меры пресечения на домашний арест. — Зачем держать ее полгода в тюрьме? Боитесь, что из квартиры уйдет — наденьте браслет. Боитесь, что покинет страну — выставьте конвой, задержите в аэропорту, вы же все это умеете. Ну как она от вас убежит? — поддерживает его Палеев. — Особенно я хочу, чтобы это случилось сегодня, потому что сегодня начинается великий праздник, и я должна начать поститься, — добавляет сама Наама. Скучающий судья Чередниченко вызывает в зал владелицу квартиры. Когда появляется необходимость передать ей подписку об ответственности за дачу ложных показаний, возникает заминка — проход между судьей и столом помощницы занят прокурором. Вздыхая, судья встает из-за кафедры в мантии и тапочках, берет бумагу и передает ее женщине. Выслушав хозяйку квартиры, он отказывает в удовлетворении ходатайства. Первым в прениях выступает прокурор. В конце своей речи он называет цифру, которую все так ждут — он просит суд приговорить Нааму к восьми годам в колонии общего режима. Уголки губ у девушки опускаются — она явно не ожидала такого огромного срока и не знает, как на него реагировать. Ее мать едва сдерживает слезы. Прокурор в своем смартфоне смотрит цены в приложении «Яндекс.Такси». — Реплики у сторон будут? — улыбаясь, спрашивает судья у гособвинителя, когда заканчивают выступать адвокаты. — Да нет, — со смешком отвечает тот, по-видимому, позабавленный речами защитников. Произнося свое последнее слово, Наама Иссахар не может сдержать слез: «Я понимаю, что эти вещи очень серьезно воспринимаются в Российской Федерации. Но я прошу вас учесть, что это было сделано тем человеком, который не хотел, не имел намерения проникнуть в Российскую Федерацию и нарушить закон. Я надеюсь, что те полгода, которые я провела в тюрьме — это достаточная плата». Вопрос о границе России Выступая в Химкинском городском суде, Наама Иссахар согласилась с обвинением в хранении 9,6 грамма гашиша, но не признала вину в контрабанде — по ее словам, она просто летела с пересадкой и не собиралась перемещать этот гашиш через границу. Услышав это, судья Чередниченко поинтересовался, видела ли девушка по прибытии в Шереметьево информационные стенды, на которых описан порядок провоза предметов и веществ. Вопрос о государственной границе России и факте ее пересечения обвиняемой стал ключевым и в выступлении прокурора в прениях. Он сказал, что «расценивает как способ уйти от ответственности за совершение тяжкого преступления» слова девушки о том, что она не имела умысла на контрабанду. Как напомнил в своей речи гособвинитель, вменяемый Нааме пункт статьи о контрабанде звучит так: «Перемещение [наркотиков] через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС». В соответствии с таможенным кодексом ЕврАзЭС, границу союза определяют территории государств, входящих в него, отмечал он. Таким образом, пересекая границу России, подсудимая пересекла и границу Таможенного союза, а значит, должна была перемещать через него лишь предметы, разрешенные его кодексом. «Иссахар Наама, прибывшая в транзитную зону аэропорта, находилась на территории Таможенного союза. Наркотическое средство находилось в сопровождаемом ей багаже — она это и сама признает. Границу России, а вместе с ней и Таможенного союза, она пересекла. Ввоз наркотиков на территорию Таможенного союза запрещен. Незаконное перемещение также запрещено. Таким образом, по смыслу толкования норм права все условия для применения статьи [Уголовного кодекса о контрабанде] соблюдены», — объяснял прокурор свою формальную логику. Защитники же, напротив, призывали судью отойти от формального подхода и обратиться к здравому смыслу. Адвокат Александр Тайц обращал внимание на то, что у подсудимой не было возможности извлечь наркотики из багажа — в подтверждение этому еще на стадии предварительного следствия к делу был приобщен ответ «Аэрофлота», в котором говорилось, что технически рюкзак с гашишем внутри Наама могла бы получить только по прилету в Тель-Авив. «Следовательно, распорядиться находящимся в багаже наркотическом средством на территории России Наама объективно не имела возможности и не предпринимала никаких действий, направленных на это. Каких-либо данных о том, что наркотики в багаже она намеревалась сокрыть от таможенного контроля или затруднить его обнаружение, в деле нет. Нет в нем и данных о том, что изъятые наркотики она намеревалась передать кому-либо на территории России. Таким образом, умысла на совершение преступных действий, контрабанды на территории России у нее не было», — говорил Тайц. Его коллега Палеев в прениях назвал требование прокуратуры квалифицировать дело по статье о контрабанде «юридическим зондажом». «Прокурор знал, что такие дела заканчиваются только статьей 228 УК [о хранении наркотиков] — он неоднократно такие дела подписывал. Но он решил добавить туда контрабанду. Потому что, если суд признает ее виновной по статье 229.1 УК [о контрабанде], то это будет ноу-хау. А если не признает, то и дальше можно будет эти дела квалифицировать по 228 УК. Обвинение-то ничего от этого не потеряет», — объяснял он. Не обошелся Палеев и без напутствия судье: «Вам сейчас во время вынесения приговора предстоит трудная задача. Конечно, вы можете пойти по тому пути, по которому идут многие судьи — вы можете взять и переписать обвинительное заключение. Но в этом случае — а дело, естественно, пойдет по другим инстанциям, вплоть до Верховного суда — вас могут упрекнуть в плагиате. Чтобы этого не случилось, вам придется отыскивать для приговора доказательства контрабанды. А это будет очень трудно — я даже не знаю, справитесь вы или нет. Чтобы этого не произошло, надо принять единственное разумное решение — по [статье о контрабанде] оправдать, по [статье о хранении] — назначить штраф». Свой приговор судья Павел Чередниченко огласил 11 октября — он признал Нааму Иссахар виновной и назначил ей 7,5 лет в колонии общего режима. https://zona.media/article/2019/10/10/naama

"Мамочка, не волнуйся": тюремная хроника Наамы Иссахар От ареста в аэропорту до приговора московского суда: полгода за решеткой Наама Иссахар. Фото предоставлено семьей В начале 2019 года 26-летняя израильтянка Наама Иссахар отправилась в Индию. Это была ее третья поездка в страну, где она осваивала искусство йоги. Домой она не вернулась: в апреле, когда она следовала транзитным рейсом через Москву, ее задержали российские власти. Причина ареста – 9,5 г гашиша, обнаруженного в рюкзаке Наамы. Наркотик нашла служебная собака при досмотре багажа, который выгрузили из прибывшего из Дели самолета, чтобы доставить на израильский рейс. С этого момента Наама Иссахар находится в заключении. Большую часть времени от ареста до вынесения приговора она провела в следственном изоляторе в Подмосковье, в крайне тяжелых условиях. После задержания Наамы ее общению с родными чинили всяческие препятствия: количество свиданий все время сокращали, тюремная администрация требовала, чтобы переписка с семьей велась исключительно на русском языке. Яфа Иссахар с дочерью Наамой. Фото предоставлено семьей В распоряжении редакции "Едиот ахронот" оказались записи, которые делала мать заключенной, Яфа Иссахар, после свиданий с дочерью. Она записывала все, что рассказывала ей Наама. "Моя дочь не преступница. В российской тюрьме ей не выжить, - сказала Яфа, передавая журналистам записи. – Она стала разменной картой в политической игре. Над ней устроили показательный процесс". 8 апреля: арест в аэропорту "При досмотре русские открыли рюкзак Наамы и достали оттуда чехол. Наама сказала: "Я впервые вижу эту вещь, она не моя". Конечно, она должна была проверить содержимое рюкзака перед тем, как сдать его в багаж, но она этого не сделала. Перед вылетом Наама поняла, что в ее рюкзаке не хватает места. Она впихнула туда все, что можно, а остальное – всякие простыни и одеяло – выбросила. Но она не стала перебирать вещи после ночи, проведенной в Дели. Это было страшной ошибкой". 9 апреля: тучи сгущаются Спустя 24 часа после задержания Наамы в аэропорту она и ее близкие начали понимать, что угодили в очень непростую историю. Наама успела написать подруге: "Я умираю от страха, пришла полиция, меня забирают". Ей дали подписать бланк на русском, она ни слова не поняла и отказалась поставить свою подпись. В конце концов кто-то из чиновников расписался за нее. В аэропорту к Нааме подошел раввин из движения ХАБАД. Он привез ей горячую еду. Пока Наама ела, раввин – его звали Шая – сказал: "Тебе нужен хороший адвокат. У меня есть один такой, Александр. Берет дорого, но стоит попробовать". Мы решили, что этот Шая – обычный вымогатель, и это была новая ошибка. Мы выбрали адвоката наугад из списка, предоставленного нашим посольством. Тем временем Наама сообщила мне, что у нее забирают телефон, и попросила найти Александра. "Лучше него никого нет", - сказала она. Наама еще сохраняла оптимизм, говорила, что в конце концов ее отпустят домой. Полицейским она сказала: "Да, наркотики были в мои вещах, но это не мои наркотики". Она понятия не имела о том, сколько граммов гашиша находилось в чехле. Я поняла, что речь идет о комке размеров с монету в полшекеля. Такой шарик, который сначала скатали, а потом расплющили. В аэропорт приехал выбранный нами адвокат. Шая позвонил мне и сказал: "Кого вы взяли, он же совсем новичок, зря вы так. Всего два месяца назад тут задержали одну израильтянку, и Александр ее вытащил. Ему пришлось кое-кому занести конверт за услуги". А потом я поняла, что нашу дочь забирают в изолятор, что-то вроде нашей тюрьмы Абу-Кабир, и через пару дней доставят в суд. 11 апреля: кошмар начинается Я прилетела в Москву в 5 часов утра и по простоте душевной подумала, что Наама сидит в полицейском участке в аэропорту. Александр (к тому моменту мы стали его клиентами), объяснил мне, что она в другом месте, и увидеться с ней там невозможно. Я поехала в суд. В апреле в Москве еще холодно, а Наама осталась в той же одежде, которую носила в Индии: тапочки, майка, легкая шаль… Мы увиделись в суде – впервые за три месяца. У Наамы глаза блестели от волнения. Она сказала мне: "Мамочка, не волнуйся". Адвокат посоветовал мне снять в Москве квартиру. Объяснил, что Нааму, скорее всего, переведут под домашний арест. И рассказал, что ту девушку, которую он вытащил из тюрьмы, приговорили к штрафу и депортации. Нааму привезли в суд закованную по рукам и по ногам. Сначала выступил прокурор, потом адвокат заявил, что подсудимая не имеет никакого отношения к изъятым наркотикам, а дальше они начали обсуждать меру пресечения. Наама Иссахар Тем временем я успела поговорить с Наамой. Рассказала, что привезла ей одежду, крем для кожи, мыло. А она призналась мне, что в последний раз была в душе в Индии. "Ты чувствуешь, как от меня пахнет? – спрашивала она. – В полицейском участке я наскоро умылась, но в душ меня не пустили". Наама сказала, что поняла всю сложность своего положения, когда ее заковали в наручники. "Какую же глупость я сделала, что не проверила рюкзак! – сетовала она. – И зачем мне заниматься контрабандой? Если мне в Израиле понадобится гашиш, то его куплю на месте". 20 апреля: в камере с торговками наркотиками Нааму посадили в тюрьму № 4, единственную женскую тюрьму в Москве. Чтобы назначить свидание, нужно заказывать очередь. Я прождала почти неделю. Щая из ХАБАДа успел увидеться с Наамой раньше. Он принес ей кошерную еду, а она рассказала ему о том, через что приходится пройти в заключении. Перед свиданием мне пришлось несколько часов простоять у входа, пока консульство не прислало в тюрьму переводчика. Нам запускали маленькими партиями, по восемь-девять человек. Говорить разрешалось только через стекло, по телефону. Наама сказала: "Тут одна арестантка говорит на английском, вот удача! Мне дал койку у окна, единственного в общей камере. Делать тут особо нечего, подъем в шесть утра, потом дают завтрак". К счастью, ей понравилась каша, которой кормили в тюрьме. Яйца и птицу она не ест. Попросила принести овощи и фрукты, их в тюремном рационе не было. Заключенным разрешается говорить по телефону всего 15 минут в неделю. Если приносишь продукты, то никаких жидкостей, это запрещено. Я передавала ей фрукты и сыр. Потом Наама рассказала, что ее переводят в другую камеру. "Мне страшно, - призналась она, - к здешним девочкам я уже привыкла". В итоге оказалось, что в новой камере окружение получше: первыми соседками Наамы были женщины, задержанные за торговлю наркотиками. Май: "Я сильная, я выдержу" Когда Наама пробыла в заключение целый месяц, Александр сказал, что еще через месяц состоится заседание суда по ее делу. Советовал на время вернуться в Израиль и пообещал, что сразу после суда мою дочь освободят. Но стоило приехать домой, как адвокат позвонил и в ужасе сообщил, что Нааме предъявляют обвинение в контрабанде. Я тут же помчалась в аэропорт и спустя несколько часов снова была в Москве. Я не могла взять в толк, при чем тут контрабанда. Наама летела транзитным рейсом, не выходила из аэропорта в город. Что она могла ввезти в Россию? На заседании суда дочь сказала мне: "Мамочка, не волнуйся. Я сильная, я выдержку, не дам им сломить мою волю. Я так благодарна тебе за то, что ты здесь". Август: "Я ее подвела" Расследование закончилось. Нааму перевели в другую тюрьму, в полутора часах езды от города. Там светло, число, цветы в горшках… Свидания – два раза в месяц, по два-три часа. Но непременно в присутствии переводчика. Наама рассказала, что ее поместили в камеру вместе с еще тремя женщинами. В прежней тюрьме камера была 32-местной, огромной. Но там моя дочь могла заниматься ходьбой, а в маленькой камере особо не походишь. Я чувствовала, что подвела Нааму. Вроде бы старалась, как только могла, обивала все пороги, побывала на приеме у министров, пыталась заплатить, лишь бы ее отпустили. Но суд категорически отказывал в переводе под домашний арест, всякий раз выдвигая новые условия: чтобы квартира была без ипотеки, чтобы в доме не было детей. Секретарша Шаи нашла нам такую квартиру, но суд не уступал. На четвертом или пятом заседании суда израильское консульство представило письменное поручительство за Нааму, я гарантировала внесение залога, предложила две квартиры на выбор, но тут стало понятно, что суд полностью встал на сторону прокуратуры. Всякий раз Наама приезжала в зал суда с надеждой на свободу – и возвращалась в тюрьму. Я знала, что она ведет дневник, отмечая каждый день, проведенный в заключении. Записывает свои сны. Поначалу она говорила мне: "Вот увидишь, мы еще посмеемся над этой историей". Но время шло, и больше я от нее такого не слышала. Она отчаялась: ей грозили десять лет тюрьмы за контрабанду, и никто не желал ее слушать. В чем ее вина? В том, что она пересаживалась с рейса на рейс в Москве? Я говорила с ней, а потом выходила на улицу и видела ее сверстниц, которые гуляют, заходят в магазины и кафе, – и мое сердце разрывалось от отчаяния. Наама не пила кофе с апреля, с тех пор как ее арестовали. 7 октября: "Поверьте мне и верните мне свободу" Слово взял прокурор. Он говорил десять минут и потребовал приговорить Нааму к восьми годам лишения свободы. Наш адвокат в очередной раз попытался объяснить, почему действия подсудимой нельзя квалифицировать как контрабанду. Подчеркивал, что в Израиле хранение такого количества наркотика не считается уголовным преступлением. А потом слово дали Нааме. Это было страшно. Наама держалась с достоинством. Она подчеркнула, что взяла на себя вину за хранение наркотика для личного пользования, но отказывается признать обвинение в контабанде. "Поверьте мне и верните мне свободу", - сказала она судье, а тот сидел, уткнувшись в мобильник, и как будто ничего не слышал. Затем судья объявил, что приговор вынесут в пятницу, 11 октября. Приговор израильтянке в России - 7,5 года тюрьмы, семья: "Нааму сделали заложницей" Я пообещала Нааме, что приеду на свидание в понедельник. Теперь нужно все организовать: такси, переводчика… Мы собирали деньги для Наамы и получили пожертвования на гораздо большую сумму, чем просили. Думали, будет чем оплатить курс психотерапии, когда она вернется домой. Я уже обращалась к важным людям в Израиле – политикам, бизнесменам. Но больше всего нам помогли друзья Наамы и второй моей дочери, Лиад. https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5606747,00.html

Как Израиль может обменять Нааму на российского хакера и не испортить отношения с США Сложный юридический вопрос может решить только министр юстиции Амир Охана Алексей Бурков, Наама Иссахар Суровый приговор, вынесенный в пятницу, 11 октября, в Москве израильтянке (и гражданке США тоже - примечание) Нааме Иссахар (Иш-Шахар) , которая была обвинена в контрабанде и хранении наркотиков, вызывает опасения, что речь идет о мести России за отказ Израиля отменить экстрадицию в США российского хакера Алексея Буркова. Решение об отмене экстрадиции было принято вследствие вердикта Верховного суда Израиля. Бурков был арестован в аэропорту Бен-Гурион около четырех лет назад. (Приговор израильтянке в России - 7,5 года тюрьмы, семья: "Нааму сделали заложницей") Вместе с тем высокопоставленный источник в юридической системе Израиля утверждает, что теперь, когда завершены все юридические процессы, единственные ключи к решению проблемы находятся у политического руководства страны. Не исключено, что Израиль может обнаружить, что столкнулся с непростой юридической проблемой, в основном – в отношениях с США. Следует отметить, что Иссахар является также американской гражданкой. "И с российской стороной у нас имеются доверительные отношения, - отмечает источник. – Нередки случаи, когда государства помогают друг другу в подобных запутанных ситуациях". Этот же источник отмечает, что юридическая система уже давно занимается за кулисами скандалом вокруг Буркова. С одной стороны, американцы оказывают давление на Израиль и требуют экстрадировать хакера в США. С другой – российские власти оказывали давление в противоположную сторону с помощью генерального прокурора РФ на бывшего министра юстиции Аелет Шакед, которая начала процесс экстрадиции. Однако после того, как Верховный суд постановил, что Буркова можно переправить в США – юридический процесс в Израиле фактически завершился. И вместе с тем от решения нынешнего министра юстиции Амира Оханы зависит довольно много. Он даже может решить отказаться от экстрадиции Буркова "из государственных соображений". В юридической системе полагают, что БАГАЦ не станет вмешиваться в это решение, если оно будет сформулировано подобным образом. https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5606087,00.html ПыСы. Тему начал отслеживать несколько месяцев назад Комменты из Эрац-Израиля таковые - Россия - Гулаг - она наркоманка - правильно сделали - и еще по поводу ее внешности. Если кто хочет тут по поводу ее внешности, то пусть сначала свою фото на текущий момент выложит

Да это я так...планы строю, размышляю. На Пейсбуке нет поляков-цензоров. швобода. Сам уже с полгода почитываю израильтян и пишу...очень нейтрально

Мне с поляками стало все более-менее ясно. И наша инфо-ДРГ что называется стерто самоцензурой сыграла в этом значительную роль. Поляки мне стали понятны и предсказуемы Уже полгода я занимаюсь (любительство ес-но ) другой страной. Очень интересной. вот там бы ДРГ сфрмировать на уровне скрытного общения здесь и общения на Фейсбуке там. Улитка была бы просто необходима. Страна Израиль. Ну чё, как насчет ДРГ?

Да здесь я. Просто под другим ником и интересы сменились Чё с кнопками модератора?

У меня все работает. Я даже в качестве теста слегка отредактировал сообщение модератора Злобы Исключительно в качестве проверки.

Что случилось, зачем тест? Все работает Котекофф люблю ПыСы Спасибо всем причастным (и не причастным тоже) за поздравления с ДР

Так в тексте odholować - отбуксировать

Продолжение ..."Отдых с Т55. Польша"

Пьяный мужчина ездил на танке по улицам. 14.06.2019 Полицейские из Паенчно (Лодзийское Воеводство) задержали 49-летнего мужчину, который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, въехал в центр города на танке Т-55. За езду в пьяном виде ему грозит до двух лет лишения свободы, за создание угрозы дорожной аварии - до 8 лет лишения свободы. Как сообщила сегодня Йоанна Кенцка из областного управления полиции в Лодзи, инцидент произошел в четверг вечером. В настоящее время мужчина трезвеет в отделении полиции, а танк отбуксирован охраняемую парковку. По словам пресс-секретаря полиции, сообщение о танке, ведущем по одной из главных улиц города, поступило в дежурный отдел в Паечно около 21.40. «Направленный в район улицы Мицкевича патруль обнаружил припаркованный на проезжей части танк Т-55 и стоящего рядом мужчину. В дальнейшем было установлено, что незадолго до этого он ехал в танке как пассажир. Вскоре полиция также нашла неподалеку 49-летнего владельца транспортного средства. Мужчина был нетрезвый; тест показал около промили алкоголя в его крови. » - сказала Кенцка Владелец нетипового транспортного средства был направлен в отдел полиции. А в том, чтобы убрать танк с улицы помог полицейским бывший военный, обладающий правами в управлении такими транспортными средствами. За счет владельца Т-55 отправили на охраняемую парковку. Из расследования полиции стало ясно, что танк первоначально транспортировался на грузовой платформе. После того как платформа сломалась, военное транспортное средство сгрузили с нее для ее ремонта. Когда танк снова должен был быть установлен на платформу, его владелец, взяв с собой пассажира, решил покататься по улицам Паенчо, не беспокоясь о том, что танк не имеет страховку, а у него нет прав на вождение танка. После протрезвления, мужчина будет допрошен и вероятно уже сегодня выслушает обвинения. За езду в пьяном виде ему грозит до двух лет лишения свободы, за создание угрозы дорожной аварии - до 8 лет лишения свободы. https://niezalezna.pl/275728-pijany-mezczyzna-jezdzil-czolgiem-po-ulicach

А что со смертной казнью в Калифорнии? Вроде есть, но все методы признаны негуманными? Или как?

Я люблю манту. Особенно горяченькие и под холодную водочку. Можно еще с горчицей